Любовница авторитета

– А пришел во сколько? Ты вообще хоть спал?

– Мне много не надо.

– И когда тебя ждать? – набрасывая на себя халат, спросила она.

– Не знаю.

Люба проводила его до дверей, там он остановился, развернулся к ней лицом, взял за плечи, посмотрел в глаза.

– Так будет всегда. До самой пенсии. Ты должна привыкнуть. Если нет…

– Что – если нет?

– Моя первая жена не смогла к этому привыкнуть… Никто не может…

– Я смогу!

Одинцов кивнул, поджав губы. Он, конечно, ей верит, но не на все сто.

Через пятнадцать минут он был в больнице, допросил сержанта, который охранял палату, составил список всех, кто входил в палату. Особенно его интересовали медсестры, которые ставили уколы и поддерживали жизнеобеспечение. И в морг он спустился, и труп осмотрел, и еще велел взять его под присмотр до того, как судмедэксперт проведет вскрытие. Он должен был обеспечить тщательное расследование по факту гибели гражданина Репьева.

* * *

Бартеньев устало покачал головой. Не верил он, что Репьева убили.

– С чего ты взял, что его убили?

– Сам в это не верю. Но вынужден рассмотреть эту версию. – Одинцов угрюмо посмотрел на своего молодого начальника.

Пусть Бартеньев не думает, что перед ним оправдываются. Он на самом деле очень сомневался в своем предположении.

Судмедэксперт провел вскрытие; заключения пока не дал, но судя по предварительному обследованию, Репьев умер естественной смертью. Сестра дала показания, отчиталась по всем лекарственным препаратам, которые ввела в кровь больного, – ничего подозрительного Максим не заметил. И все равно предположение осталось в силе.

– Батыгина заказали. Суконцеву заказали. Кто? Судя по всему, один и тот же человек. Исполнители точно одни и те же.

– И что из этого следует?

– Батыгин – человек из мира больших денег. В этом мире водятся опасные акулы. Может, кто-то из этих акул заказал Батыгина.

– А Суконцева здесь при чем?

– Не знаю… Возможно, она что-то знает.

– Знает и молчит? Уж тебе бы она сказала.

– Ты давно женат?

– Два года, – встрепенулся Бартеньев. – А что?

– Ты хорошо знаешь свою жену? Ты знаешь, что у нее в мыслях? Ты знаешь, чем она дышит, когда ты на работе?..

– Ну-у…

– Женская душа – потемки.

– Ну, не знаю…

Одинцов постучал пальцем по планингу на столе у Бартеньева.

– Ты можешь назвать мне события, которые ты здесь отразил? Хотя бы за последнюю неделю.

– О чем это ты?

– О том, что Суконцева и сама может не знать, чего боится преступник.

– Пройдись по ее страницам.

– Хороший совет… – одним уголком губ улыбнулся Одинцов.

– Ты же с ней живешь.

– Да, и об этом знаешь не только ты, – кивнул Максим. – Кто-то следит за ней, кто-то держит в поле зрения ее личную жизнь.

– Кто?

– Тот, кто хотел ее похитить… Тот, кто знает, что Любу, в принципе, можно обвинить в убийстве, в покушении на Батыгина.

– Обвинить можно.

– Ее можно похитить, обколоть наркотиками, под воздействием которых она может написать признательное послание. Предсмертное послание… Мы бы могли найти ее где-нибудь в березовой роще, с петлей на шее…

– И запиской, – нехотя подхватил Бартеньев.

– Как думаешь, мы бы закрыли дело?

– Мы бы? – задумался Паша. – Мы бы закрыли… А ты?

– Это уже частности, – поощрительно глянул на него Максим.

Ему нравился ход мысли начальника. Да, он бы продолжал рыть землю, несмотря ни на что.

– Мы бы закрыли дело и сняли бы подозрения с Батыгиной. – Бартеньев задумчиво сжал пальцами свои щеки, безотчетно при этом открыв рот.

– Очень хорошо, – подбодрил его Максим.

Альбине Батыгиной предъявили обвинение по факту похищения Мазурова, но Стужин взял всю вину на себя, и ее перевели в разряд свидетелей со всем вытекающим. Стужин в изоляторе, а она – на свободе. Но над ней висит подозрение в покушении на убийство мужа, утяжеленное историей с Мазуровым. Вряд ли Батыгина чувствует себя комфортно.

– Сначала задержали Батыгину, затем попытались похитить Суконцеву, – блеснул логикой Бартеньев.

– Браво, Паша!

– Может, она и организовала похищение Суконцевой?

– Эта мысль напрашивается. Но смущают исполнители. Какая связь между Батыгиной и Конюхом?

– Какая?

– Пока не ясно.

– А если пораскинуть извилинами?

– Давай попробуем. – Одинцов с интересом посмотрел на Бартеньева.

Похоже, парень в ударе. Вдруг его осенила блестящая мысль?

– Ну, ты говоришь, за Суконцевой следили… – пощипывая себя за подбородок, проговорил Паша. – Кто следил, неясно. Где следили? В Бочарове. И Конюх со своими отморозками мог туда уйти… Может, пересеклись два одиночества?

– Ну, не одиночества, но могли пересечься, – кивнул Максим.

Ему понравилась мысль, ударно созревшая в голове Бартеньева. Случайность – это точка пересечения двух не зависящих друг от друга закономерностей. Недруги Батыгина и бандиты Конюха шли своими путями, но в одной системе координат. Может, и пересеклись ненароком… Не очень серьезная версия, но исключить ее нельзя.

– Альбина – женщина красивая, тот же Конюх мог на нее клюнуть, – все так же в раздумье сказал Бартеньев.