Любовница бродяги

От воспоминания об этом Джаррет поморщился. Воскрешать в памяти свои неуклюжие попытки удержаться на лошади ему было неприятно. Все же он попытался не отвечать Ренни грубостью.

— Я упал поэтому, но мое плечо не болело. Иногда я едва ощущаю свое предплечье и кисть руки. В пальцах начинает покалывать, а затем они немеют. Так что я не всегда могу крепко держать вещи.

Ренни нашла под покрывалом руку Джаррета. Сначала он сопротивлялся, но затем позволил ей обхватить обеими руками свой кулак. Ренни приподняла колени и приблизила его руку к своей груди. Едва сознавая, что делает, она нежными, деликатными прикосновениями ласкала его пальцы.

— Те люди, которых я наняла как проводников, — сказала она, — что-то говорили об этом, но тогда я не поняла… Что-то о том, что вы больше не можете держать пистолет.

— Большинство здесь знает, что с моей рукой, держащей пистолет, что-то не так. В случае с Томом и Кларенсом недостаток сведений сыграл с ними плохую шутку.

Ренни кивнула. От ее прикосновений рука Джаррета расслабилась и разжалась.

— Из-за этого вы и оставили охоту за преступниками?

— Откуда вы взяли?

— Джолин сказала мне, что вы никого не выслеживали уже несколько месяцев.

У Джаррета было для Джолин несколько отборных выражений, но он не стал делиться ими с Ренни.

— Ну, она не права насчет того, что я это дело совсем оставил. Просто я не выхожу так часто, как обычно. Сейчас ведь я иду по следу для вас, разве нет?

Ренни сознавала, что в словах Джаррета есть правда, под которой скрывается ложь. Но она не собиралась топтать его гордость. Причина его нежелания вести ее в Джамп теперь становилась более понятной.

— Да, конечно, — сказала Ренни. Подождав немного, она снова продолжила расспросы.

— Когда мы еще были в хижине, вы уронили охапку дров, которую несли. Это из-за того, что рука онемела?

Она хорошо помнила, в какую ярость он тогда пришел, как пинал поленья, а затем ураганом вылетел из хижины. Он пошел к Бендеру, чтобы выпить по этому случаю.

— Поэтому вы так рассердились?

Пальцы Джаррета плотно сжались, и он почти вырвал у Ренни свою руку.

— Вы что, собираетесь теперь вспоминать каждый случай, когда я перед вами свалял дурака? — спросил он.

— Нет, — быстро сказала она умоляющим тоном. — Пожалуйста, Джаррет, это не…

Он едва слышал Ренни, не уделяя ее словам никакого внимания.

— Вы уже упоминали мое бесславное падение с Зилли и то, как я уронил дрова. Ваше счастье, что я не промахнулся по нападавшим на вас. Как я тогда сказал Тому, так попасть было нетрудно.

В словах Джаррета зазвучала горечь.

— Потом был тот случай, когда мы собирались заняться любовью, но я понимаю ваше нежелание говорить об этом. Я уверен, что ваши воспоминания не более приятны, чем мои. Не должно было так случиться, чтобы, когда вы первый раз в жизни были с мужчиной, тот все испортил, чуть не раздавив вас в неистовстве.

На этот раз, когда Джаррет стал отстраняться от Ренни, она изо всех сил пыталась удержать его, прижимая его руку к своей груди. Он мог высвободиться — и они оба это понимали, — но она не собиралась позволить ему уйти без борьбы. И это они оба тоже прекрасно понимали.

— Ренни, — сказал Джаррет, призывая на помощь все свое терпение. Он повернулся к ней, чувствуя, как часто бьется ее сердце под его схваченной в плен рукой. — Что вы хотите?

— Я хочу знать, что вы имеете в виду. — Она сжала его руку. — Я не знаю, о чем вы говорите… ну, насчет того, что вы меня раздавили, когда мы… когда мы…

Он подсказал ей слово, воспользовавшись вульгарным выражением.

— Вы на этом споткнулись?

— Нет. Вы же знаете, что нет. Вы знаете, что все было не так.

Голос Ренни стал громче.

— Мы занимались любовью, — сказала она. — Потом, когда все кончилось, вы пришли в ужасную ярость, так и не сказав мне, что я сделала неправильно. Разве удивительно, что потом я боялась позволить вам прикоснуться ко мне? Разве вы можете порицать меня за то, что я не хотела еще раз испытать подобное унижение?

Глаза Джаррета сузились. Он с подозрением посмотрел на нее.

— Почему вы говорите об унижении? — спросил он. Ренни на мгновение закрыла глаза, затем опустила взгляд.

— Джаррет, пожалуйста…

— Нет уж, — сказал он. — Теперь, когда вы провели свое расследование и зашли так далеко, вы не сможете меня игнорировать. Скажите, почему вы чувствовали себя униженной.

Ренни опустила взгляд на его руку, которую прижимала к себе.

— Я вас преследовала, и вы не смогли от меня оторваться, — сказала она. — Сначала ведь вы даже не хотели ко мне прикасаться. Разве я могла такое допустить? Я же настойчива, как вы помните.

Она рассмеялась низким, нервным смехом, в котором не было ничего веселого.

— Я не отставала от вас, и в конце концов вы уступили. Некоторое время казалось, что все идет как надо. Но я знаю, что не смогла доставить вам удовольствия. Я ведь не настолько наивна и понимаю, что вы не испытали удовлетворения. Как вы думаете, что я могу чувствовать после этого?

Джаррет покачал головой.

— Ох, Ренни.

Джаррет разжал кулак, и его пальцы переплелись с ее пальцами. Он слегка встряхнул ее руки, желая, чтобы она его выслушала.