Любовница бывшего мужа

Макс и Алла предлагали остаться, говорили, что всем места хватит. Но мне, честно говоря, не хотелось. Я бы предпочла проснуться утром у себя дома. 

- Ко мне, - добавил Богдан. 

-  А как мы поедем? Ты же пил. И я тоже. 

- Ничего, такси вызовем.  

- Поехали, - согласилась я. - Но только ко мне. Мне с утра нужны всякие шампуни, кремы...

- Ладно, поехали к тебе. Я пойду, скажу Максу.

- А я попрощаюсь с Аллой. 

Мне не давала покоя та незаконченная фраза. Поэтому я спросила: 

- Алла… А что ты хотела мне сказать, когда мы резали салаты? 

Она посмотрела на меня. Как будто колебалась: говорить, не говорить. 

А потом произнесла: 

- Хотела сказать, что никогда не видела Богдана таким счастливым.

29

Богдан

- Клубничка, - говорю я. 

Откусываю сочную ягоду и целую спящую Марусю в губы. 

- М-м-м, - бормочет она. 

А потом удивленно распахивает глаза и сонно ими хлопает.

- Клубника? 

- Ага. 

Я принес поднос с завтраком: кофе, тосты с сыром. Ароматная свежая клубника. И баллончик со взбитыми сливками - на всякий пожарный. 

Что-то мне подсказывает, что он пригодится. Тушить… то есть, раздувать пожар, который тлеет со вчерашней ночи. 

Она была жаркой.

Но утро может ее превзойти. 

- Я думала, мне померещилось, - все еще хлопает глазами сонная Маруся. - Так пахнет клубникой! Где ты ее взял? 

- Заказал доставку. Еще вчера. 

- Какой ты… предусмотрительный. 

- Я такой! 

- И кофе сварил. И тосты приготовил с моим творожным любимым сыром… Он же у меня закончился! 

- Я и его заказал. 

Маруся разглядывает поднос. Косится на  туалетный столик, где стоит свежий букет цветов. И улыбается. 

Мне так приятно ее радовать! 

Но еще приятнее будет намазать ее взбитыми сливками и облизать. Для начала. 

Маруся вскакивает и несется в ванную. Передо мной мелькает ее голая попка и я чуть ли не щелкаю зубами, когда она пролетает мимо. 

- Ты куда? 

- Зубы почищу! 

Минут через десять она возвращается, и я понимаю, что она не только почистила зубы, но и приняла душ. 

А мой жеребец, между прочим, все это время тоскливо ржал! 

- Кофе остыл, - говорю я. - Надо сварить новый. Но сначала…

- Завтрак. 

- Ага. Лично я люблю завтракать взбитыми сливками. 

- С каких это пор? - смеется Маруся. 

Она берет в руку ягоду клубники, обхватывает ее губами… Мой жеребец пытается снести преграду боксеров. 

А я целую сладкие клубничные губы. Мы делим раздавленную ягоду, алый сок сочится по подбородку и шее Маруси. 

Я его слизываю, беру в руки баллон со взбитыми сливками и выдавливаю воздушную пену на грудь Маруси. 

- Что ты делаешь? 

- Завтракаю. 

Сочные клубничные соски со сливками - лучшее, с чего может начаться мой день. 

Я начинаю нежно, но не могу удержаться - прикусываю их. Втягиваю в себя. Терзаю языком, под стоны Маруси. 

- Тише, - шепчет она в тот момент, когда я слишком увлекаюсь. - Осторожнее. Ты вчера и так наставил мне синяков… 

- Прости. Я буду осторожным. Очень осторожным. 

Маруся насмешливо фыркает. Не верит. 

- Я клянусь! 

Маша

- Да, - вырывается у меня. 

- Да? - губы Богдана изгибаются в легкой усмешке. 

- Да! 

Он довел меня до исступления. 

Он целовал меня везде. Он ласкал меня языком и пальцами. Он подводил меня к самой грани, я чувствовала: еще одно движение - и меня унесет в космос, где грохочут вспышки сверхновых.  

Но Богдан не делал это последнее движение. Он отпускал меня и начинал с другого места. 

Возбуждение спадало. 

Потом нарастало снова… 

Я уже не понимала, на каком я свете. 

Я никогда не испытывала таких ощущений. Я никогда не балансировала на грани оргазма так долго. Я не знала, что это… это почти просветление! Душа отделяется от тела, мурашки отделяются от кожи, весь мир исчезает, остаются только пальцы Богдана. 

И его умелый развратный язык… 

Но сейчас он, наконец, почти вошел в меня. Почти…

- Да! - я впиваюсь в его плечи ногтями, обхватываю его ногами, тяну к себе. 

- Хорошо,  - улыбается Богдан. - Раз ты просишь...

Я не вижу его улыбки. Потому что мои глаза закрыты. Но я ее чувствую…

Он обрушивается на меня всей мощью своего так долго сдерживаемого желания. До этого он был невыносимо нежным, а теперь - невыносимо мощный, сильный и быстрый. 

Он вколачивает меня в матрас отбойным молотком. 

Я распластана по кровати. Мои зубы стучат друг о друга. Мои ногти ломаются о кожу Богдана. 

Я хочу кричать, но из моего горла вырвается лишь жалкий хрип. Я захлебываюсь наслаждением, которое нарастает, нарастает, становится абсолютно невыносимым… 

Взрыв. 

Кажется, я теряю сознание. В глазах темнеет. Вселенная сотрясается. Сверхновые вспыхивают пулеметными очередями. 

Я, наконец, кричу… 

- Клубничка, ты жива? - слышу я голос Богдана. 

Откуда-то издалека. Из темноты. 

- Да, - пытаюсь произнести я. 

Но губы не слушаются. 

Я чувствую себя обессиленной мокрой тряпочкой. Кажется, я все же какое-то время была в обмороке...  

Богдан

- Я пойду сварю кофе, - говорю я. 

- М-м-м, - Маруся обнимает меня. 

Не хочет отпускать. 

Я и сам не хочу от нее отрываться, но, мне кажется, ей надо подкрепиться. 

Похоже, я совсем замучил бедную девочку… 

Она лежит с закрытыми глазами, почти не реагирует на ласки, но просит обнимать ее и никуда не уходить. 

- Тебе надо поесть, - говорю я. - Хочешь, я что-нибудь приготовлю?