Любовница бывшего мужа

Я сидела, сжав зубы и скрестив руки на груди, чтобы хоть как-то унять дрожь. Мой бывший муж сначала нарезал круги вокруг машины, а потом наклонился и начал что-то вещать. 

Я его не слушала. 

Не понимала ни одного слова. 

Кажется, я отключилась с открытыми глазами. Оцепенела, превратившись в кусок неживой материи.

Эля! 

Наконец-то. Я всегда рада видеть свою любимую подругу, но сегодня - как никогда. 

Мы поднялись на лифте. Эля что-то говорила или спрашивала, но я никак не могла сосредоточиться. 

В моем мозгу пульсировала одна мысль: хочу оказаться дома. 

Сбросить с себя вещи этого гада. Занести его номер в черный список. Захлопнуть дверь и больше никогда не открывать ее для него…

- А это что? - спросила Эля

У моей двери валялся распотрошенный мусорный пакет. 

- Мусор, - буркнула я. 

- Выбросить? 

- Да, пожалуйста... 

Кроссовки Богдана я вышвырнула в окно. От пиджака избавилась таким же способом. 

Все это время подруга смотрела на меня широко открытыми от удивления глазами. 

- Маша, - она подошла ко мне и обняла. 

В этот момент меня и прорвало. 

Я почувствовала: в груди как будто что-то лопнуло. Я всхлипнула. Из глаз брызнули слезы. Я поняла, что больше не могу и не хочу себя контролировать. 

Я ревела взахлеб. 

Спазмы рыданий были такими сильными и частыми, что я не успевала вздохнуть между ними. Я задыхалась. Тряслась всем телом.  Издавала странные и страшные звуки, сидя на ковре возле дивана. 

- Машенька, девочка моя. 

Эля сидела рядом и гладила меня  по голове. 

Приговаривала что-то. 

- Он тебя обидел? Я видела,  ты его поцарапала. Так ему и надо, козлине! 

Ее мягкий сочувствующий голос только усиливал мою жалость к себе и поток моих слез. 

Я никак не могла успокоиться. 

В моем теле, наверное, уже не осталось жидкости. Грудь болела от сдавливающих спазмов. Лицо распухло, а в глаза как будто насыпали песка… 

Я все еще всхлипывала. Но уже реже. 

- Что, все-таки, случилось? - пробился сквозь мои всхлипы голос подруги. - Ты так страшно плачешь, что я предполагаю самое худшее. 

- Он женат, - прохрипела я. 

- Ох ты ж блин! 

- И я беременна от него. 

- Моя ты девочка! - охнула Эля.

Она прижала мою голову к своей груди. 

Еще несколько слезинок скатились по моим щекам. 

На этом все. 

Слезы кончились. 

И я почувствовала, что мне стало легче. 

Конечно, самочувствие было ужасным. Но на душе немного посветлело. 

- Не зря я тебе когда-то подарила успокаивающий чай, - произнесла Эля. 

И налила мне четвертую кружку. 

- Я лопну, - попыталась я выдавить улыбку. 

- Ты наплакала ведро слез! 

- Да…

Я вздохнула. Вздох получился прерывистым, глубоким, из самых недр моего существа. 

Эля встала и помешала суп на плите. Она почему-то решила, что меня надо напоить и накормить. Хотя я обожаю ее куриный супчик, он вряд ли залечит мое разбитое сердце…

Я рассказала подруге обо всем, что случилось. 

Хотя у меня язык не поворачивался повторять те слова, которые я услышала от жены Богдана. Но я рассказала. И мне стало еще чуточку легче. 

Как же тяжело держать такое в себе и справляться в одиночку! 

И как хорошо, когда у тебя есть такая понимающая подруга. К тому же, острая на язык. 

- Гнида эта его жена. А он лох педальный. 

- Почему? 

- Ясно же, что она пытается манипулировать и им, и тобой. 

- Откуда тебе это ясно? 

- Ты же не думаешь, что это гнусное предложение исходило от Богдана?  Или что она всерьез хотела устроить ему сюрприз?

Я пожала плечами. Мне все равно, кто из них чего хотел. 

- Она пришла, чтобы тебя унизить! - резюмировала Эля. - И показать, кто тут королева. 

- Она королева. А я…

- А вот с этим я бы поспорила. 

- Я вообще не хочу об этом говорить! 

- Ладно. Не будем. Давай лучше поговорим о приятном…

Эля засияла. Подошла ко мне, наклонилась, и прошептала: 

- Ты же оставишь этого ребенка? 

- Конечно! 

- Уф! 

- А ты что думала? 

- Я думаю, что ты сейчас расстроена. И можешь принимать неправильные решения. 

- Это не решение. Это… счастье. 

Глаза снова защипало. 

Похоже, запас жидкости восстановился, и мой организм снова готов фонтанами распылять его в пространство. 

Я что, теперь все время буду реветь? 

- Может, он собирается развестись… - задумчиво произнесла моя подруга. 

- Он не собирается. И мне плевать. Он мне не нужен! 

- А ребенку? 

- И ребенку. Это мой ребенок. Он не имеет к нему никакого отношения. 

- То есть, ты ему не скажешь? 

- Нет. 

Эля помолчала. Вообще, она молчала довольно долго. Я почти забыла, о чем мы говорили. 

Но потом она произнесла: 

- Мне кажется, он имеет право знать. Он же отец…

- Он мудак! 

- Одно другому не мешает. 

У моей подруги бзик по поводу отца. Мама растила ее одна, об отце она знает только то, что слился после известия о беременности. Эля уже много лет мечтает его найти, но мама ни в какую не соглашается сказать ей его имя и фамилию. 

- Ты же сама говорила, что ему нельзя доверять! - вспомнила я. - И ты была права. На двести процентов. 

- Я так говорила? - удивилась Эля. 

- Да!  Я больше не хочу его видеть, - выпалила я. - Никогда. 

Я не могла произнести имя Богдана. Как будто, если я скажу его вслух, он снова обретет надо мной какую-то силу...