Любовница Черного Дракона

Всплыл образ барона де Виньи. Красив, умеет произвести впечатление и… Если бы не бедняжка Аделин… Но ведь чем опаснее игра, тем интереснее… Выше ставки. Сложнее задачи. Есть куда расти… А ведь мирабалис действительно очень красива: черная с переливающимися бирюзовыми пятнами, настолько яркими, что глазам больно. Взмах крыльев оставляет за собой располосованный след в воздухе. Ядовитая. Забирается под кожу и съедает изнутри… Очень опасная… Но такая красивая… Завораживающая как… Смерть…

Марево полоснуло ослепительной вспышкой, и мир исчез в черной липкой пустоте.

Внезапно пространство зашевелилось, наполнилось тысячами ярких огоньков, звуками, запахами. Такими же острыми и нестерпимо болезненными, как тысячи осколков. По венам разливалась глухая пульсирующая боль.

“О, Боги! Лучше бы я умерла!”, - пронеслось в голове. Рот наполнился омерзительной горечью, Нарцисса, звучно выплеснув содержимое желудка куда-то в пространство, закашлялась и судорожно втянула воздух.

Мятный аромат коснулся ноздрей, и тиски, сжимающие голову, ослабели. Губы и язык обожгла сладковато-ледяная влага. Что это был за отвар, Нарцисса не знала, но дышать стало намного легче. Мерзкий шум в ушах постепенно стихал, сознание прояснялось, и Нарцисса даже осмелилась приоткрыть один глаз.

Сначала показалось, что она находится в каюте корабля, попавшего в шторм. Очень сильный шторм. За окном царила ночная тьма, сквозь шторы пробивались желтые лучи фонарей. В сумраке очертания расплывались, а каждое усилие сосредоточиться на чем-то одном вызывали приступ глухой боли в затылке.

- Нарцисса… - голос Дрейка был едва различим. - Нарцисса… Слышишь меня?

Она подняла глаза, стараясь удержать голову в одном положении, и нахмурилась. Черты расплывались, как в тумане.

- Не верю, что жива, - просипела Нарцисса, блуждая взглядом по небритому лицу Дрейка. Надо же, она раньше не замечала тонкого белесого шрама, тянущегося от левого уголка губы к подбородку. - Я же ведь жива? Если нет, то… Боги, как я вас ненавижу!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Едва заметно усмехнувшись, Натаниэль посмотрел куда-то в сторону.

- Десять минут, и силы вернутся окончательно.

Она хотела ответить что-то едкое, но что, так и не смогла придумать. Да и Бездна с ним. Нарцисса прикрыла глаза и мгновенно провалилась в забытье.

- Ваша светлость, - в двери показалась голова Стивена. Дворецкий бросил полныйй сочувствия и беспокойства взгляд на Нарциссу, лежащую под пологом. - Экипаж готов.

Отойдя от кровати, Натаниэль вытряхнул коробку в огонь, стоящую рядом с камином. Оранжевые языки сытно захрустели бумагой.

- Отлично. Потушите везде свет. Как только экипаж скроется за поворотом, уходите через подвалы левого крыла.

На восковом лице Стивена отразилось беспокойство.

- А как же вы, ваша светлость?

- За нас не переживайте, - отмахнулся Натаниэль. - Встретимся в Драконьем Чертоге.

Из-за дверей послышался звон разбитой посуды и разгневанные окрики - похоже, кто-то все же разбил вазу, стоящую на центральной лестнице.

Натаниэль поднял голову и посмотрел на тяжелые мраморные часы на каминной полке. “У тебя есть сорок восемь часов, чтобы покинуть столицу”. Он усмехнулся. Если Дрейк не знал королеву Витторию, то решил бы, что государыня проявила неслыханную щедрость, предоставляя возможность добровольно отправиться в ссылку.

Однако Натаниэль отлично понимал: нет никаких сорока восьми часов, и каждая минута может стоить ему свободы, а Нарциссе жизни. Хоть Драконий Чертог и является частью Велирии, но законы королевства там не действуют, а, значит, ни королева, ни де Виньи не смогут добраться до них.

Дрейк залил огонь в камине водой и направился к Нарциссе. Пришло время уходить.

***

Матильда де Бунье, матушка Нарциссы, любила говорить свои дочерям: “От мужчин одни неприятности”. Эту фразу она повторяла едва ли не каждый день, подобно тому, как служительницы Храма Семи Богов читают молитвы. Правда, когда дочери выросли, фраза изменилась и превратилась в: “Женщине без мужчины нельзя”. И очень сокрушалась, когда у старшей дочери не заладилась семейная жизнь, а младшая вовсе решила отказаться от заманчивой перспективы стать чьей-то женой.

Желтые отблески светоча отражались от грязных кирпичных стен подземного хода. Под ногами с писком разбегались крысы, потревоженные появлением чужаков. Воздух стоял удушливой стеной, и каждый вдох давался с трудом, будто она попала в вакуум.

От мужчин одни неприятности. Фраза билась в сознании Нарциссы неровным пульсом в такт тяжелым ударам сердца. Вцепившись в ладонь Дрейка, она молчаливо следовала за ним в непроглядную глубину столичных катакомб.

Подземные коридоры казались бесконечными. Они уводили вниз, потом неожиданно поднимались вверх, делились на несколько одинаковых туннелей. В какой-то момент Нарцисса вдруг с обреченностью подумала, что никогда больше не выйдет на поверхность, что они так и будут блуждать в пыльной паутине переходов, полных крыс, пауков и многоножек.