-Любовница демона

Допив бокал, отставила, и решительно встала с дивана, шмыгнув носом. Надо идти в аптеку, а потом в больницу, и еще в магазин зайти, в холодильнике как-то пустовато, а на одних шоколадках долго не проживешь. Немного ободренная, направилась в спальню, переодеваться. И у большого, в рост, зеркала на шкафу, застыла, увидев собственное отражение. Сразу вспомнилась реакция Гены, когда он встретил меня сегодня утром, и его слова насчет моего внешнего вида. Теперь я понимаю, о чем он говорил.

Вроде бы на первый взгляд ничего не изменилось, но… Обычные серые глаза стали ярче, ближе к серебристому оттенку, чем к моему родному мышиному. Каштановые волосы - мягче, шелковистее на ощупь, и блестели, как в рекламе шампуня. Кожа на лице разгладилась, цвет выровнялся, и пальцы сами потянулись потрогать: бархатистая, приятная, так и хочется с кожурой персика сравнить. Я растерянно разглядывала себя, пытаясь понять, неужели одна ночь с демоном могла так подействовать на меня. Тряхнув головой и с некоторым трудом избавившись от нежелательных воспоминаний, оторвалась от созерцания собственной внешности, и быстро переоделась. Захватив список лекарств, вышла из дома, машинально нащупав в кармане пальто телефон… Который молчал. Глубоко вздохнув, направилась к остановке.

Когда уже почти пересекла двор, погруженная в невеселые думы о маме, вдруг резко почувствовала спиной чужой, недобрый, и какой-то… скользкий, что ли, взгляд. Обернулась - никого. Только показалось, в проходе между гаражами мелькнула какая-то тень. Зябко поежившись, продолжила путь, но смутное беспокойство еще долго не отпускало.

…Пока бегала по аптекам, покупала нужное, пока добралась до больницы почти на другом конце города, время прошло почти до вечера. С мамой, как всегда, разговора особо не получилось: она жаловалась на врачей, на плохую еду, на то, что у нее болит, и - ни разу не спросила, как у меня дела. И хотя на глаза наворачивались слезы от какой-то детской обиды, я улыбалась и успокаивала, говорила, что все будет хорошо, и ее скоро выпишут. Но после, когда перед уходом поговорила с врачом, поняла - нет, скоро не выпишут. Анализы опять плохие, снова надо капельницу ставить, и так далее. Из больницы возвращалась домой уже в сумерках, с тяжелым сердцем и тоской в душе. Впервые, пожалуй, я страшилась одиночества, потому что в тишине пустой квартиры придут мысли, и… воспоминания. Те, которых не должно, не должно быть в моей голове! Я же пообещала себе, что забуду, что не буду думать… Сев в автобус, начала составлять в голове план работы на завтра, чтобы хоть как-то отвлечься. Хорошо, что до выходных оставалось всего два дня.

К дому подъехала уже совсем в темноте, и как назло, фонарь во дворе опять не горел. Автобус давно отошел от остановки, а я, судорожно сжав полы пальто, вглядывалась в смутно видневшуюся дверь подъезда, и никак не могла заставить себя сделать шаг из уютного, желтого круга света. На остановке с фонарем все было в порядке… Предчувствие опасности сжало сердце железными тисками, я с трудом дышала, пытаясь справиться с приступом паники - странно, вроде никогда не боялась ходить здесь, даже в темноте. Бомжей у нашего подъезда сроду не водилось, а пять гаражей, выстроившихся в линию, принадлежали обычным, нормальным жителям дома, нескольких из них я даже знала. Никаких гопников, устраивавших обычно в гаражах отцов притоны, и в помине не было. Но сейчас… вспомнилось утро, точнее, день, и ощущение взгляда. А без света вообще невозможно разглядеть, есть ли кто-то около гаражей или нет, они все представлялись сплошной темной стеной.

Я сглотнула, и наконец сделала маленький шаг в направлении подъезда. Хотелось домой, в тепло и уют родной квартиры, и никакое одиночество уже не пугало. Только пересечь двадцать метров до подъезда. По темному, тихому двору. Захотелось по-детски зажмуриться и броситься бегом, но я начала идти медленно, осторожно, постоянно косясь в сторону гаражей. Что на меня нашло? Кого боюсь? Или после пережитого этот страх будет сидеть во мне до конца дней?.. Что снова схватят и куда-то потащат?.. Я пересекла уже почти весь двор, и подходя к подъезду, выпустила из вида темную линию гаражей - не пятиться же спиной к дому, увидят еще соседи из окна, неизвестно, что подумают. Сердце билось быстро, неровно, руки дрожали, пока нашаривала в сумочке ключи, а уши чутко ловили каждый звук за спиной. Тишина давила ватной подушкой, и все время казалось, слышу то тихий хруст гравия, то шаги, и наконец не выдержала, оглянулась: никого. Только показалось, что за угол дома метнулась какая-то тень.

Испуганно вздрогнув, снова сглотнула, вытащила наконец ключи, и со второй попытки попала в замочную скважину. Домофон у нас решили не ставить, посчитав, что обычный замок надежнее. Я рванула дверь, торопясь оказаться в теплой безопасности подъезда…