Любовница депутата [сборник]

— Вы охренели! На кой мне красть у себя?! — не выдержал я подозрений тупого следака.

Милиционер посмотрел на меня, как Ленин на буржуазию, и продолжил составление протокола. Я убедился — он никогда не будет меня защищать. Чем больше получалась сумма украденного, тем откровеннее он меня ненавидел. Черт возьми, мне даже стало легче, когда менты свалили из магазина.

При подобных ограблениях не так страшна материальная потеря, как ощущение униженности и беспомощности. Словно тебя с макушкой окунули в дерьмо и выставили на всеобщее обозрение.

Полдня я терзался сомнениями, а ближе к вечеру позвонил бандитам.

Через полчаса Антон и Дима вразвалочку вошли в кабинет. Я рассказывал, они внимательно слушали меня. На их лицах играла смесь самодовольства, уверенности и некоторой снисходительности. Но никакого презрения и тем более подозрения, в отличие от милиционеров.

Что за чудовищное извращение смутного времени! Общаться с бандитами мне было проще, чем с представителями закона. Я прямо объяснил, чего хочу, и парни стали действовать.

Первым делом я вызвал в кабинет Тамару Ивановну. Бандиты съездили вместе с ней на ее квартиру. Я ждал. Они вернулись, и Дима покачал головой:

— У нее ничего нет.

Покрывшаяся красными пятнами пожилая женщина смотрела на меня без упрека. Я извинился перед ней и дал бандитам адрес грузчика Андрея. Восемнадцатилетний парень жил буквально в соседнем доме. Так как машин не ожидалось, его отпустили до закрытия магазина.

Через пять минут кража была раскрыта. Еще целый час понурый Андрей перетаскивал украденные товары обратно в магазин.

Когда процесс завершился, Дима меланхолично изрек:

— На востоке ворам отрубали руку. Проучить крысу?

Я посмотрел на съежившегося паренька и спросил, кивнув на коробки:

— Всё вернул?

— Ксерокс… Мать его майору из военкомата отдала. И дорогой выпивки пару коробок.

— Зачем?

— Ну, это… чтобы в армию меня не загребли.

— Завтра вернешь остальное, а сейчас пиши признание в краже, — хмуро решил я.

Копировальный аппарат Андрей принес. Ну, а дорогие бутылки… Нет такого майора в русской армии, который бы без боя вернул добытый алкоголь. Андрей обещал отработать понесенные убытки, клялся, что всё понял и осознал, просил поверить ему и дать шанс.

— Шанс на исправление? — задумался я. — Будет тебе шанс! Вот что, Андрюха. Иди-ка ты в армию. А если откосишь, я сдам тебя ментам. Срок в колонии тебе обеспечен.

Так наша армия получила рядового срочной службы. А доблестная милиция палец о палец не ударила, чтобы раскрыть простейшее преступление.

Через год неизвестные обчистили мою квартиру. В те годы выносили всё — вплоть до видеокассет и сувенирных магнитиков с холодильника. Помимо патрульных на место преступления приходил эксперт, следователь составил протокол, обещал вызвать для опознания: «если что-то найдется». Но «если что-то» не случилось.

А по поводу проблем в бизнесе, я перестал к ним обращаться. Выручали «мои бандиты». Они больше всех грабили меня, но не позволяли грабить другим. Хотя не всегда их вмешательство проходило также гладко и бескровно, как с юным грузчиком Андреем.

Взять, к примеру, паршивое «дело о краже стиралок».

6. Дело о краже стиралок

Его звали Тимофей Болотин. Осторожный молчаливый парень лет двадцати пяти с квадратной рожей. Не рэкетир, а продавец, хотя убыток он принес мне не меньше, чем ежемесячный побор бандитов.

В середине 90-х открылся Рижский радиорынок. Я взял в аренду два павильона для торговли бытовой техникой. В те годы эмигрантов из Азии в продавцы не брали. Находились желающие москвичи с паспортом и пропиской. Ставку я сделал на тяжелую бытовую технику: от пылесосов до холодильников — поэтому набирал парней. Так у меня появился Тимофей Болотин.

Первые две недели он работал исправно. Видимо, присматривался: как завозится товар, когда сдается выручка, что пользуется спросом — а заодно втирался в доверие к соседним продавцам. Ну а на третью неделю Тимофей решил действовать.

В тот год хитом продаж были стиральные машины, и Тимофей заказал со склада большую партию «помощниц домохозяек», забив павильон под завязку.

Рынок есть рынок, покупают у того, кто даст большую скидку. Минимальную цену назначает владелец павильона, продавцы должны плясать от нее, но Тимофей проявлял невиданную щедрость и на скидки не скупился. За пару дней он распродал все стиралки, да еще и одолжил у некоторых доверчивых соседей. Мол, скоро привезут, отдам.

Перед сдачей выручки Тимофей исчез. Некоторое время его ждали у брошенного павильона, а потом провели учет. Результат был удручающим — наглая кража в крупных размерах. Вроде бы следует обратиться в милицию. Факт кражи налицо, есть конкретный вор, найдутся свидетели, имеется копия его паспорта — действуйте! Но, но, но…

Я прекрасно помнил об удивительной особенности нашей милиции — видеть в потерпевшем главного подозреваемого. Испытать двойное унижение за собственные деньги не хотелось, и я позвонил бандитам.