Любовница для дракона

Считали… а тем временем молодых и сильных драконов становилось всё меньше. Вожаки не успели оглянуться, как дракониц оказалось больше, чем самцов. Стая начала вымирать. Гелиор мечтал вернуться в Дорион не затем, чтобы покинуть никчемный мир людей, а чтобы занять трон мира драконов и начать охоту на подлых тварей.

Именно эта цель не позволяла лиру отчаяться, заставляла беречь драконий огонь, вынуждала усилием воли циркулировать магию, не сжечь себя самого в отчаянии и терпеливо ждать ту самую, что поможет ему исчезнуть из мира людей.

Сначала лир был открыт и с радостью попытался передать неотёсанным, но любопытным людям основы магии, пока не убедился, что могущество отравляет их души и убивает тела. В отличие от драконов, люди брали власть исключительно для себя. Они подминали других, себе подобных, причиняли боль, унижали, убивали – всё для того, чтобы возвыситься ещё на волосок, выделиться в толпе.

Это стремление отравляло магию огня, превращало её в самый сильный яд, что убивает не уничтожая. Так появились безликие. С каждым годом Гелиор осознавал, что причина появления ведлов тоже таится в одном из таких немагических миров. Лир собирался вернуться в Дорион и, собрав самых сильных особей, прочесать миры в поисках гнезда этих тварей.

Владыка был благодарен тем, кто охотился на него. Только рухнув за Грань, он научился путешествовать меж миров. Только благодаря этим тварям узнал, что обладает исключительной магией, и понял природу самих ведлов. Они не шакалы, а драконы не львы! Обладая истиной, Гелиор не допустит, чтобы драконий огонь потух во всех мирах.

Поэтому, встретившись лицом к лицу с собственной ошибкой, лир был искренне рад. Он точно знал, что ошибка – это ступенька в развитии. Этому дракон тоже научился в мире людей.

– Приятно видеть тебя, – не стал скрывать удовольствия Гелиор.

– Не могу сказать то же самое, – прошелестел тихий голос. Закутанная в плащ фигура двинулась ближе. – Но я не могу и утверждать, что мне неприятно видеть тебя.

– Ты, как всегда, само очарование, – медленно поднялся владыка.

Он знал, что давит, но не мог иначе. Память услужливо подкидывала ему картинки из далёкого прошлого. Гладкость загорелой кожи, сладость горячего лона, разметавшиеся по ложу локоны тёмных волос, несдержанные стоны и яркие пики наслаждения.

Лир раскрыл ладони, будто приглашал в объятия, и улыбнулся:

– Ульрия!

Она медленно подняла тонкие руки и, скинув с головы капюшон, потянула за завязки на шее. Ткань медленно осела у прекрасных стройных ног совершенной красоты. Женщина стояла абсолютно обнажённая, лишь тяжёлые пряди рассыпались по белоснежным плечам.

Высокая грудь вызывающе торчала, дразня тёмными вишенками напряжённых сосков, тонкая талия сводила с ума мягкими изгибами, тёмный треугольник волос внизу живота привлекал внимание. Вызов и непреодолимое искушение для любого мужчины. Но Гелиор – дракон!

С его рук потянулись дрожащие ленты магического пламени, окутывая фигуру той, кого он некогда возвысил над людьми, почти превратил в богиню, и вот Ульрия уже пылает в коконе его силы. Восхитительная и навеки недоступная. Осквернённый сосуд, сломанный шедевр, упущенная жизнь.

Женщина отмахнулась от магического пламени, и оно погасло.

– Убедился, что я – это я? Или мне тебя поцеловать?

– Не стоит, – сухо кивнул Гелиор, и она закуталась в плащ. – Что привело тебя, Ульрия?

– Твоя новая избранница! Я знаю про особенную, – без обиняков приступила к делу та, которая была для дракона почти всем в чужом мире. – Она в руках Нолла.

По рукам лира заструился огонь, но это уже не безобидный магический, которым Гелиор проверял личность гостьи. Обжигающие языки расползались по зале, пожирая мебель, оплавляя камни.

Ульрия испуганно отступила и поспешно добавила:

– Нолл не знает, кто она! Он думает, что эта девушка была невинна до встречи с тобой, но ты призвал её снова. Понимаешь?

Лир застыл на месте и, втянув разрушительное пламя, медленно опустился на трон. Подперев подбородок рукой, задумчиво посмотрел на прекрасную и вечно молодую женщину перед собой.

Да, Гелиор понимал, что это значит. Но у него возник вопрос.

– А ты откуда знаешь, кто она? – зло сузил глаза дракон.

Лицо Ульрии побелело.

– Я всегда была на твоей стороне, мой лир, – твёрдо заявила она и, нервно переступив с ноги на ногу, призналась: – Я подкупила одного из безликих.

Гелиор не удивился, что Ульрия следила за ним. И то, что она явилась признаться, тоже не вызвало у него интереса. Но всё же любопытства сдержать не удалось.

– Чем же ты соблазнила безликого?

То, что утративший душу маг мог желать что-то помимо дальнейшего существования, поразило. Гелиор привык думать о безликих как о полезных паразитах, которые без дракона бесследно исчезнут с лица земли. А оказывается, они имеют желания!

– Жизнь, – улыбнулась Ульрия. – Ощущения. Немного, но всё же хоть что-то.

Лир недоверчиво приподнял бровь:

– Ощущения для безликого? Неужели мои слуги так глупы, что пошли на откровенный обман?