Любовница Его Величества (СИ)

В гостиной королевы определенно стало больше народа. Кати украдкой взглянула на юную королеву и вздрогнула, едва встретилась взглядом с голубыми глазами, в которых бушевала ярость. Алиссин действительно была в ярости, но кроме глаз это невозможно было прочитать, ни по расслабленной благосклонной улыбке, ни по горделивой осанке. Катарина невольно залюбовалась коронованной львицей в ярком открытом красном платье. Красота Алиссин завораживала. Светлые волосы были собраны и увенчаны диадемой, тонкая лебединая шея, украшена лишь одним ожерельем, зато декольте выставляло на обозрение то, на что невольно украдкой засматривались все мужчины… кроме равнодушного Дариана.

Приказав садиться, король, взяв Кати за руку, уверенно провел ее в конец стола, словно ограждая от общения с остальными. Взбешенная королева вынуждена была завтракать в обществе придворных.

— Прекрати на нее смотреть, ты значительно краше, — не стремясь говорить тихо, произнес король.

— Вы не правы, — посмела возразить Катарина, — я не видела никого прекраснее вашей королевы.

Катарина попыталась говорить тихо, но в наступившей после слов короля тишине, ее слова прозвучали отчетливо. Девушка покраснела, осознав, что ее услышали все, и невольно взглянула на королеву. В голубых глазах Алиссин теперь не было ярости, там скорее проглядывало любопытство. Так охотник, иной раз с любопытством смотрит на лань, чтобы уже через секунду выпустить смертоносную стрелу.

— Даже ваша любовница, мой король, — насмешливо произнесла королева, — испытывает ко мне больше чувств, чем вы!

Теперь тишина стала оглушающей. Катарина испуганно сжалась, и даже начала подниматься, но Дариан удержал ее, и взглянул на супругу.

— Покорная кошечка, решилась продемонстрировать коготки?

— О нет, мой король, — Алиссин обворожительно улыбнулась и Кати приоткрыла рот, увидев как от одной улыбки, львица превращается в неотразимого ангела, — умная жена делает выводы!

— Похвально! — отрезал Дариан, — Эта самая очень умная жена даст мужу поесть?

— Разве смею я помешать? — улыбка Алиссин из обворожительной превратилась в хищную, — А вашу возлюбленную, о супруг мой, по утрам тошнота не мучает? Она выглядит бледной… и это закрытое до шеи платье столь… старомодно. Или это следствие вашей неконтролируемой ревности?

Катарина испуганно смотрела на королеву, и невольно одними губами прошептала «Не надо». Алиссин увидела и ее испуг, и это неосознанное желание защитить, чуть прищурила глаза, вглядываясь в свою соперницу, но более ничего произнести не успела.

— Я вижу, у вас есть желание поговорить… — у Дариана усмешка получилось не просто хищной, скорее маниакальной, — Я дам вам такую возможность, моя королева. Немедля ни секунды поднимайтесь, ступайте в подземелье и утешьте троих осужденных на смертную казнь! Уверен, им сейчас доброе слово от королевы значительно более необходимо, чем мне. Епископ вас проводит, я вижу у него, как и у вас, нет желания вкушать пищу. Ступайте.

Алиссин смотрела на короля так, словно собиралась придушить на месте. Долгие часы перед зеркалом, выбор лучшего платья, идеальная прическа — и все напрасно! Ее супруг не пал к ногам ослепленный красотой, вместо этого король не скрывал своего расположения к запуганной кареглазой фаворитке. В ярости королева смотрела на леди Катарину, и думала, что эта худосочная немощь и минуты не продержится в бою! Но именно Катарина, к изумлению королевы, повернулась к Дариану и взмолилась:

— Прошу вас, это слишком жестоко!

— Кати, не вмешивайся! — Дариан и не взглянул на нее.

— Там сыро, там крысы и осужденные… Ее Величество первый день при дворе, имейте снисхождение… И…

— Катарина! — прорычал король.

Она едва сдержала слезы, но Кати было безумно жаль эту красивую и гордую львицу, которую Дариан вознамерился сломать, поэтому она прибегла к методу, которым пользовалась очень редко.

— Дариан, — с мольбой произнесла Кати, нежно обхватила ладонями его лицо, заставила смотреть на себя и повторила совсем тихо, — Дариан, прошу тебя… ради меня.

Король невольно улыбнулся, ласково поцеловал Кати, а затем, развернувшись, зло взглянул на Алиссин:

— На сегодня наказание отменяется, я пожалел… епископа. Надеюсь, более вы не будете отвлекать меня?

— Нет! — ледяным тоном ответила Алиссин. Придворные начали коллективно давиться завтраком.

Слуги поспешно добавили блюда перед королем. В такие напряженные моменты Катарине не хватало общества Вдовствующей Королевы, но Еитара не выносила давящей атмосферы ранних завтраков, поэтому ела у себя и значительно позже. А сейчас Кати так хотелось увидеть хоть чей-то любящий взгляд.

— В одном Алиссин права, — внезапно произнес король, — ты похожа на девчонку, а не на женщину. Исправь!

— Я постараюсь, мой король…

— Завтра прибудут послы из Аквитании, проконтролируй, чтобы их расположили не во дворце. Пусть знают свое место!

— Хорошо.

— Что скажешь по новому налогу?

— Это мудрое решение, Ваше Величество. Подушный налог значительно более выгоден казне, чем налог подымный, но… целесообразно снизить его на двадцать процентов.

— Это опять твоя жалость к народу?