Любовница года

– Ну да. Артемьев когда начал ее с собой по тусовкам таскать, мы и познакомились. Они часто на всякие там бизнес-ланчи нас водили, так пока те о своих делах перетирают – скука страшная. Ну мы и… беседовали. Катька, правда, не больно разговорчивая, сами видели, но… слово за слово, как говорится… Чего и не скажет, я и сама догадывалась. Так… по выражению. И кстати, там, в кабаках, всегда на нее все пялились. На меня посмотрят и забудут, а с нее – ну, прямо глаз не сводят. Да я не ревнивая. Да, Тошик?

Люда болтала легкомысленно и расслабленно, и, памятуя, что параллельно с Игорем имел место еще и Тошик, а возможно, и не он один, я почему-то ей верила.

– А вот эти… кандидаты, о которых вы упомянули… они после того, как Артемьев поселил Катю в своем коттедже, они сразу исчезли?

– Ну а как вы думаете? Туда, в этот коттедж, мышь не заползет. Без ведома. Правда, был у нее парень один… настырный оказался. Он тоже молоко возил. Посредник или кто там… Ну и, разумеется, Катьку сразу заприметил. И только было у них тут разлюли-малина завязалась, как босс девушку и перехватил. Так тот вроде бы не сразу смирился… с судьбой своей жестокой. Даже в коттедж пару раз наведывался. Это Катька мне говорила. Но потом увидел, что все без толку, да и отстал.

– А сама Катя? Она как к нему относилась?

– Да она, похоже, ко всем одинаково относится. Есть – хорошо, а нет – и не надо. Вот, Вовик этот тоже. Его уж после того приняли, как у Кати с Ваней закрутилось. Ну и, как новенького, приставили к внештатной, так сказать, единице, за продуктами бегать. И там уж не знаю, то ли бегал он расторопно, то ли еще чего случилось, только Катька как-то так… ну, в общем… выделила его, можно сказать. Если отпрашивалась у Вани, в магазин там, или куда, обычно в те дни, когда Вовик дежурил, если чего надо, к нему обращалась… ну и так далее и тому подобное. А кстати… слышь, Тошик, я чего подумала? – закричала она своему другу, все еще возившемуся у мангала. – Может, Катька с Вовиком осторожные такие из-за конспирации?

– Может, и так. Тебе не все равно? – расслабленно отвечал Тошик.

– Действительно… чего это я так беспокоюсь за них? Разберутся. Просто я это к тому сказала, что у них ведь все это там на виду происходило… у Катьки с Вовой. Поневоле приходилось… остерегаться. Если Смирнов Тошку по одному полунамеку вытурил, то уж Артемьев…

– А что, вы и правда прямо так вот, у него на глазах «приобнялись»?

– Да нет, конечно. Просто я в машину садилась, и Тошик меня слегка так за талию… подсадил. Ну и на следующий же день начал работу искать.

– Нашел?

– А то! Работенка – супер. Не бей лежачего. Ни тебе ночных выездов, ни бесконечных ожиданий во время всяких бизнес-ланчей. Сиди себе, пульки отсчитывай. Да, Тош?

– Не завидуй.

– Как тут не позавидовать… – вместо Милы ответила я. – И где же это такие места заветные?

– Знаете, в центре почти, клуб стрелковый? Там оружейный магазин рядом, ну и заведение соответствующее… чтоб потренироваться. «Крепкий орешек» называется.

«Заведение», о котором говорила Мила, располагалось действительно в одном из центральных районов, и, рыская по своим детективным делам, я проезжала мимо несчетное количество раз. Правда, побывать внутри до сих пор как-то не удосужилась, но снаружи все выглядело более чем достойно.

В оружейный магазин, оформленный в том же стиле, я пару раз заглядывала и могу констатировать, что внешняя форма вполне соответствовала внутреннему содержанию. Разнообразие ассортимента в этом магазине могло поразить любое, самое пылкое воображение: от газовых пистолетов и прочих средств, составляющих предел мечтаний среднего обывателя, до профессиональных современных модификаций длинноствольных и короткоствольных предметов первой необходимости.

«Вот уж точно, чем дальше в лес, тем больше дров, – думала я, в то время как Мила весело щебетала о том, как приятно и не хлопотно работать в стрелковом клубе. – Кажется, еще вчера я, прилагая титанические усилия, высасывала подозреваемых из пальца. А теперь, с учетом вновь полученных данных, от подозреваемых уже некуда деваться. Стрелковый клуб… Хм… Это у меня теперь половина города… в кандидатах».

Тем временем стемнело уже окончательно, и я поняла, что, если не хочу оказаться третьей лишней, мне тоже пора уезжать.

Я стала прощаться, Мила – неискренне выражать сожаление, а Тошик широко улыбался, слушая все это и, наверное, с облегчением думая, что наконец-то все посторонние убираются восвояси и они с Людой смогут полностью сосредоточиться на том, для чего, собственно, собрались здесь.

Оставив влюбленных предаваться утехам, сама я пребывала в настроении, прямо противоположном.

Садясь за руль, я непроизвольно хмурила брови, что, по-видимому, отражало исключительную внутреннюю сосредоточенность, и всю дорогу размышляла над только что услышанным.