Любовница Каменных Драконов (СИ)

Алан поднял над головой чадящий факел - тот разгорелся от пламени дракона, - но, если честно, то света он давал мало. Тысячи искр разбегались по далеким стенам, опушенным инеем. Блестел синий лед под утесом.

Голова старого дракона была огромна, ужасна и тяжела. Она лежала на левой щеке, вдавленная в каменистую почву, и рядом осколками валялись части порубленной шеи. Мэл благоговейно рассматривала ее, невольно любуясь узорами, сложенными на каменной шкуре чешуей. Судя по всему, старый дракон был раза в три, в четыре больше любого из братьев. Как им удалось сладить с ним? Хитростью? Проворством? Интересно, как им это удалось?.. Он лишился головы в бою, яростно разинув пасть, оскалив острые зубы и норовя укусить кого-то.

«Да не норовя, - напомнила себе Мэл. - Он ведь и укусил… Рэя. Интересно, кто из братьев отсек ему голову?»

- Осторожно, не подходи к нему спереди, - произнес Алан. Глаза его странно, стеклянно поблескивали, на лице выписывалось выражение нехорошего удовлетворения. Будто Алан снова и снова переживал в памяти бой, принесший ему - им, братьям, - победу и власть.  - Подойди сбоку, там, где лежат усы. И не касайся сразу. Прислушайся.

Мэл послушалась. Осторожно она приблизилась к лежащей голове, протянула руку и ощутила исходящее от камня тепло. Словно его выхватили их печи и кинули в снег. Под ним образовалась темная проталина, с мелких сосулек капало на серую толстую ледяную корку, а вместе с тонким белым  паром над каменным драконом витали злые безумные голоса, шепчущие что-то одержимое и яростное.

«Убить, убить, убить, убить!» - взахлеб шептали они, дрожа от кровавого нетерпения.

- Убить, - как зачарованная, произнесла Мэл. - Если бы это звучало у меня в голове, я бы точно сошла с ума.

Она несмело коснулась камня, но ничего не произошло. Совершенно.

- Он не оживает, - произнесла Мэл, оглянувшись на Алана. Тот кивнул, шагнул к Мэл, взял ее за руку.

- Этого мало, - ответил он. - Ты должна ему подарить немного твоей страсти. Вспомни о том, как это было между нами… троими.

Их с Мэл пальцы нашли друг друга и любовно переплелись, Алан склонился к ее уху, и, сам припоминая жаркие свидания, с дрожью в голосе зашептал:

- Вспомни миг, когда тебе становится очень хорошо… когда ты замираешь, принимая нас двоих в свое тело, чуть подрагивая… Как ты расставляешь ноги, желая еще, глубже, сильнее, так, чтобы твоя душа на миг отлетела к сияющим звездам… в этот миг ты позволяешь нам все. Проникать в тебя и гладить везде… в этот миг твое тело принадлежит нам, не тебе. Ты стонешь так протяжно и сладко, в твоем пульсирующем мокром теле так тесно… так обжигающе хорошо...

Мэл вспыхнула, ощутив на своей щеке горячее жадное дыхание Алана. Его слова воскрешали в ней безумие страсти, но и выдавали его собственное нетерпеливое желание. Он говорил это для Мэл, но ей показалось - он сам не прочь вспомнить их горячие встречи, движение влажных тел, пронзающее разум наслаждение. Ему эти воспоминания были так же сладки. Обладание ее обнаженным телом и ее стоны.

И Мэл сделала это. Разрывая рукопожатие, стиснутые пальцы, она порывисто шагнула к отсеченной голове и припала губами к каменной чешуе, целуя страстно, выдыхая свое воспоминание об удовольствии, о своей беспомощности абсолютной раскрытости перед двумя мужчинами, которые хотели насладиться ею. Своей властью над ней. Ее криками; и присвоить каждый себе ее экстаз, ее оргазм, ее мучение и сладость.

Каменные веки огромной головы вдруг дрогнули. Протяжный рык разнесся над заснеженной пустыней, и Мэл отпрянула назад, прямо в спасительные объятья Алана, закрывающие ее от каменной головы.

- Кто, - прохрипел дракон, скашивая глаза и стараясь рассмотреть визитеров. - Кто потревожил меня?..

Каменные ноздри, сделавшиеся подвижными и мягкими, с шумом втянули морозный воздух, и старый дракон вкрадчиво, гадко и зло рассмеялся.

- Самка, - сказал он с похотливой жадностью в дрожащем голосе. - Самая спелая, самая сладкая, как светящаяся на жарком солнце ягода желтого винограда, налитая прозрачным соком. Вкусная самка… и мерзавец, посмевший поднять руку на отца!

Рык отдался металлическим эхом от стен, больно резанул уши. Алан зло усмехнулся.

- Странно, что именно ты говоришь о мерзавцах, - холодно заметил он. - Тот, кто убил своих собственных детей.

- Если я такое чудовище, - прошипела голова с ненавистью, - то зачем ты пришел ко мне? И зачем привел эту женщину? Похвастаться? Показать, что не так уж ничтожен, и способен оставить потомство? Не отрицай; я чувствую, что ты был с ней. От нее пахнет тобой. Сладкая самка…

Старый дракон снова зарычал - яростно, неистово, - и Мэл обнаружила, что обнимает и спасается от его гнева в объятьях дракона. Алан обернулся в один миг, распустил крылья, чтобы казаться больше и страшнее. Он вздыбил гребень, выгибал шею и ревел в ответ голове отца, выпуская клубы раскаленного добела пламени из зубастой пасти.

Голова язвительно захихикала, вслушиваясь в гремящее под сводами пещеры эхо.