Любовница Каменных Драконов (СИ)

- Ах ты, старая пройдоха, - накинулась на нее Цуу, уперев руки в боки. Лицо ее раскраснелось от злости, рот растянулся в язвительной торжествующей усмешке. - Какого бесхвостого демона ты притащила сюда свои старые кости?! Ты слышала, что твой сын сказал о тебе? Гнать тебя взашей, палкой, если ты осмелишься  показаться на глаза!

- Ты дура! - яростно выпалила Почтенная Мать, едва ногами не топая от злости. - Мерзавка, страшнее сморщенной обезьяньей задницы! Забыла, с кем разговариваешь?! С Почтенной Матерью, паршивая оборванка!

- Не оборванней тебя! - прокричала Цуу, вихляясь всем телом и выказывая этим жестом наивысшее презрение к противнице. - Саму-то где взяли, а? Из реки выловили, где твой папаша рыбу ловил? Завернутую в драную сеть, на базаре тебя подобрали?! От тебя воняет тухлыми угрями! Фу, фу! Иди помойся! Где моя палка?!

Цуу оглянулась, отыскивая взглядом бамбуковую трость, которой она обычно подгоняла нерадивых работников, и этого было достаточно. Изловчившись, Почтенная Мать что есть сил пихнула ее, и та рухнула, ударившись виском об угол тумбы.

Взрывы фейерверков заглушили слабый вскрик. Почтенная Мать, пыхтя и сопя, перевернула обмякшее тело Цуу, закатила его в уголок и поспешно развернула над ним ширму, пряча.

- Подумаешь, какая-то служанка, - бормотала она, пробравшись к еде Мэлани.

Она открыла чайничек и едва не зарычала от злости. Неизвестный осведомитель не обманул, в чайнике действительно был розовый чай. Пахнущий самыми сладкими мандаринами и шоколадом. Трясущимися руками она раскрыла заветную коробку и встряхнула ее. Сверкнув на свету, в ней покатился, забрякал поблескивающий кусочек хрусталя, прозрачный и красивый. Недолго думая, Почтенная Мать вытряхнула его в чайник и накрыла его осторожно крышечкой.

- Так тебе и надо, паршивка! - торжествуя, пробормотала злая женщина, удирая и утаскивая свои шуршащие желтые юбки.

Скоро пробный салют прекратился; Мэлани еще постояла на балконе, размышляя о чем-то своем, но все же нехотя вернулась в комнату. К ее величайшему облегчению, Цуу с ее вопросами не было. Всех прислужниц Цуу отправила по делам, кого стирать белье, кого натирать посуду до блеска, и это значило, что Мэл придется самой себе наливать чай и потом самой освобождаться от непривычной одежды. Но это ее не опечалило,  а даже наоборот. Чай уже не был таким обжигающе-горячим, и Мэл с удовольствием налила себе еще чашку и пригубила ее, удивляясь необычному вкусу напитка.

***

К ночи Мэлани стало дурно. Она прилегла на постель, вся в холодном поту, но это ей мало помогло. В животе ее начались какие-то рези, Мэл казалось, будто ее изнутри полосуют острыми лезвиями. Она стонала, но никто на ее голос не отзывался. Она звала Цуу - но та не приходила. Прочие же прислужницы не имели права входить в ее покои без разрешения, и Мэл разрыдалась, понимая, что осталась одна наедине со своей внезапной болезнью, без помощи.

Она сползла с постели - и упала, скованная жестокой резью.

- Помогите, - прохрипела она в отчаянии. - Хоть кто-нибудь…

Скрипнула дверь; дрожа всем телом, проскользнула прислужница, одна из подчиненных Цуу.

- Плохо вам, госпожа?! - воскликнула она.

- Да, да, - стонала Мэлани. - Помоги! Позови кого-нибудь! Нужно сказать Алану… Или Рэю… все равно кому! Помоги-и-и!

Прислужница, колеблясь, стояла на месте. На лице ее выписался страх.

- Но я не имею права беспокоит драконов, - прошептала она. - Они покарают меня… Только Цуу…

- Пожалуйста! Я умираю… - заливалась слезами Мэл. - Если я умру, Рэй никогда не будет здоров… сделай это ради него… не ради меня.

- Да, госпожа, - бесстрашно выдохнула прислужница, услышав имя дракона. Она отступила, чуть задев ширму, и из-за нее вывалилась рука Цуу. Прислужница громко вскрикнула, выпрыгнула в раскрытые двери, и Мэлани услышала, как она истошно кричит, сзывая слуг и твердя, что нашла мертвую Цуу.

- Да скорее же! - стонала Мэл, извиваясь, подтягивая колени к груди. - Скорее!

****

- Больно, - шептала Мэл, как обезумевшая, замирая на полу, свернувшись калачиком. Для нее не существовало ничего кроме этой боли, всепожирающей, черным огнем сжигающей разум. - Больно…

Дверь распахнулась, словно ее разворотило взрывом, и Мэл сквозь пелену слез, гаснущим зрением увидела на пороге черные высокие сапоги, чуть выше - черные же брюки, обтягивающие крепкие стройные мужские ноги.

- Помогите, - хрипнула она. - Мне больно…

Пришедший рванул к ней. Он двигался быстро, легко, но шаги его грохотом отдавались по каменным плитам, мостившим пол, и Мэл краешком ускользающего сознания поняла - это Рэй.

- Рэй, мне больно… Очень больно…