Любовница. Книга 2 (СИ)

   – Я иду к нему! – Охард отпрянул от стола так, что стул с грохотом свалился. – Я должен быть рядом, такая любовь. Он не может без меня! Он достоин счастья. Он достоин искренних чувств и нежной любви, он несчастный. Он меня так любит!

   У меня писчее перо выпало из рук, Докерс пробормотал "Приплыли".

   А Охард, Охард ринулся к двери с криком:

   – Любимый, я иду!

   И он бы, несомненно, пошел, но тут до меня дошел идиотизм ситуации, и я заметила:

   – Охард, я даже не буду говорить, что вы из разных биологических видов, я тебе просто напомню, что ты мужчина.

   Но это вовсе не переубедило моего жениха, который воскликнул:

   – Я мужчина, который умеет любить! Я сумею сделать его счастливым! Я...

   И тут собственно я лично вспомнила и еще кое– что, что не преминула озвучить:

   – И еще ты мой жених, и побег от меня к другому мужчине, это уже предательство.

   Охард застыл в дверях с поднятой для следующего шага ногой. Развернулся, ногу опустил, посмотрел на меня больным взглядом, и взмолился:

   – Виэль, отпусти меня.

   И вид у него при этом был самый что ни на есть разнесчастный.

   – Я бы эти письма все взял и спалил, – пробурчал Докерс.

   – Вот и займись, – порекомендовала я.

   Сама поднялась, подошла к невменяемому Охарду, и повторно напомнила:

   – Ты мужчина, и он мужчина, тебя ничего не смущает?

   – Для любви нет преград! – было мне ответом.

   Ну нет, так нет.

   – Пошли, – потребовала я, обходя жениха и выходя в коридор.

   – Куда? – не понял он.

   – Будем разрывать помолвку, – сдерживая ухмылку, сообщила я.

   И повела его на третий этаж, слушая уже поднадоевшее:

   – Он лучший мужчина в мире! Он так любит меня! Он такой благородный! И честный! Он прекрасен! Он бог! Он...

   Ну и все в таком духе. Орал Охард будь здоров, все на повышенных тонах, каждая фраза истошное восклицание, в итоге когда подошли к железной решетке, открывающей путь в мир сплошных прелестей, у обоих снежиков в сером лица вытянулись окончательно.

   – Открывайте, – скомандовала я, подойдя к решетке.

   Они на меня странно посмотрели, но открыли. Девы, услышавшие как открывается решетка, повысыпали из комнат.

   Охард продолжал вещать о своей великой любви к Харнису, девы завопив кинулись к открытой решетке, я посмотрела на стражей и скомандовала:

   – Запихивайте.

   И не подозревавший о подставе Охард был зашвырнут в обитель прелестей, после чего стражи сноровисто заперли дверь.

   – Виэль! – возопил, подскакивая, влюбленный Охард.

   – Мужик! – заорали прелести.

   – Вот и я о том же, ты же мужик, Охард, – укоризненно напомнила жениху. И скромненько отошла в сторонку.

   Там, за решеткой, сначала послышался истошный вопль зеленомордого:

   – Нет. Нет!

   А через минуту уже было:

   – Оу...

   – Ооо...

   Ну и закончилось все полным блаженства:

   – Да... Да– да, еще... О да!

   Стражники переглянулись и ближайший ко мне произнес:

   – Совсем другое дело, а то слушать противно было про его большую любовь к другому мужику.

   – Я так думаю, это было действие приворота, – поделилась своими мыслями со снежными.

   – Да, похоже на то, – согласились они. – Этого вытаскивать?

   – Ага.

   Через минуту помятый, в слегка порванной местами одежде и весь покрытый засосами Охард, покачиваясь стоял перед мной, очень укоризненно на меня глядя.

   – Что опять не так? – возмутилась я.

   – Да мы только начали переходить к самому интересному, а ты?! Не могла подождать еще хотя бы минут пять?

   Нормально так.

   – Знаешь ли, судя по твоим стонам и восклицаниям, у вас там все уже было, – язвительно заметила я.

   – Да ничего не было, мне просто грудь дали потрогать! – Охард насупился, затем глубокомысленно заметил: – Женская грудь лучшее лекарство для мужчины.

   – Ага, – разом подтвердили оба стражника, и мечтательно так заулыбались.

   Нет, никогда мне их не понять.

   В итоге мы с Охардом вернулись в кабинет, где застали сжигающего в камине письма Докерса, и стоящего с задумчивым видом над кучей цветов шефа. При нашем появлении, лорд Эйн обернулся, глянул на меня, на Охарда, нахмурился. Охард почему– то икнул словно с перепугу.

   – Проверяли чудодейственность воздействия обнаженной женской груди на мужчин, – сообщила я.

   Шеф нахмурился сильнее.

   Охард, совершенно побелев, от чего его кожа приобрела бело– зеленоватый оттенок, привалился к стене и начал сползать по ней.

   – Последствия? – догадалась я.

   Он, сжавшись, в ужасе смотрел на моего снежного лорда, и на меня даже не среагировал.

   – Пришлось для промывки мозгов засунуть его на третий этаж к прелестям, – пояснила я шефу окончательно. – Знаете – подействовало, он опять вменяемым стал.

   – То есть это не твоя грудь в испытаниях участвовала? – уточнил Эйн.

   – Нет, – я вдруг поняла, что кажется даром Охарда наверх таскала. С другой стороны лично у меня совершенно не возникало желания позволять жениху трогать грудь почетного личного секретаря.

   – Ясно, – шеф сегодня был краток. – А цветы откуда?

   – А, Харнис лютует, решил склонить меня к вечной и чистой любви, – отмахнулась я, и пошла дальше писать сценарий к коронации.

   А шеф развернулся и направился к двери.

   – А вы куда? – заволновалась я. – Вы и так урок по экономике пропустили, а впереди еще и этика!