Любовница короля

Глава 14. Чаша короля

Наконец-то наш пастор мог быть доволен. Воспоминание о нем воскресло в памяти как раз тогда, когда первые лучи рассвета проникли в узкое окно моей каморки. Мысль о нем заняла мое праздное воображение. Я представлял себе его довольное и ничуть не удивленное лицо: вера в пророчество Бэтти Несрот ни на минуту не колебалась во все эти долгие годы. Действительно, как ни глупо было это предсказание, но обе первые части исполнились; осталась несбывшейся только третья его часть. Однако особенного счастья мне это не дало. Действительно, я любил ту, которую любил король, и знал то, что он скрывает, хотя, может быть, и не все, и это привело меня только к моему настоящему положению – аресту и страже у дверей. Я готов был с удовольствием отказаться от всего этого предсказания ради тихой и незаметной, но спокойной жизни. Как когда-то сказал лорд Кинтон – в королевской чаше было странное вино, и у меня не было никакого желания делить ее с ним. Несмотря на странно исполнявшееся пророчество Бэтти Несрот, я смеялся над ним, над нею, над собою и над доверчивостью пастора; и все-таки, как бы то ни было, третья часть предсказания оставалась еще не исполнившейся.

Погруженный в свои мысли, я то лежал пластом на своей кровати, то, как зверь в клетке, ходил взад и вперед по комнате. Меня очень мало тревожило беспокойство герцога Букингэмского, как и ревность Нелл Гвинт, и я не дал бы ни гроша, чтобы знать, кто будет следующей возлюбленной короля; как все честные люди в королевстве, я ненавидел католические наклонности короля, но все-таки не это лишало меня спокойствия и отгоняло сон от моих глаз. Для того должны были существовать более близкие моему сердцу причины. Меня тяготило то, что происходило здесь на моих глазах; здесь играли честью женщины, как игрушкой, ради своих темных целей, а я был совершенно бессилен помешать этому. Может быть, мое пылкое негодование по этому поводу и имело несколько иную подкладку, но кто же за это осудит человека Моих лет?

Между тем наступил вечер и стало темно. Я вспомнил про ужин и закусил, выпив стакан-другой вина, причем выбранил про себя Джона за его постоянное отсутствие и решил завтра же прогнать его, если он не намерен исправиться. Затем я снова растянулся на постели, пробуя заставить себя уснуть. Не успел я закрыть глаза, как вздрогнул и прислушался. За дверью кто-то говорил с моим часовым.

– Вот приказ короля, – услышал я чей-то надменный и небрежный голос. – Отопри дверь, да поскорее!

Дверь распахнулась, и я, вскочив, почтительно раскланялся. Предо мною стоял герцог Букингэмский, с удивленным и насмешливым видом рассматривавший мою обстановку. У меня был только один стул; я предложил ему его, и он сел, снимая свои обшитые кружевом перчатки.

– Вы – тот человек, который мне нужен? – спросил он.

– Я имею основание думать, что да, – ответил я.

– Хорошо, – сказал он. – Герцог Монмут и я просили за вас короля.

Я выразил поклоном свою благодарность.

– Вы свободны, – сказал мой гость, к большой моей радости, а затем добавил: – Вы должны в течение двух часов оставить замок. – Я онемел от изумления, но он не обратил никакого внимания на впечатление, произведенное его словами, и торжественно закончил: – Таков приказ короля.

– Но, если я покину сейчас замок, как же я исполню ваше желание? – воскликнул я.

– Я сказал, что это – приказ короля. Я намерен прибавить к нему кое-что. Вот я записал все, чтобы вы поняли и ничего не забыли. Ваш фонарь плохо светит, но глаза у вас молодые. Читайте, что здесь написано!

«Через два часа быть у Канюнгета. Ворота будут отворены. Там будут ждать двое слуг с готовыми лошадьми. К Вам проводят даму, которая останется под Вашим покровительством. Как можно скорее поезжайте с нею в Диль. Если это понадобится, выдавайте ее за свою сестру. Остановитесь в гостинице «Веселый моряк» в Диле и ждите там господина, который приедет утром и передаст Вам пятьдесят гиней золотом. Ему Вы передадите свою даму, а затем возвращайтесь в Лондон и скрывайтесь в надежном месте, пока не получите известий от меня».

Я прочел и стал в недоумении смотреть на герцога.

– Ну, что же? – спросил он. – Разве что-нибудь не ясно?

– Я могу угадать, кто это дама, – ответил я, – но просил бы сказать мне, кто будет приехавший за нею.

– Зачем вам это знать? Ведь тот, кто приедет к вам в гостиницу и передаст пятьдесят золотых, будет один.

– Но я хотел бы знать его имя.

– Узнаете, когда увидите его.

– С вашего позволения, мне этого недостаточно.

– Больше вам незачем знать.

– Тогда я не поеду.

Герцог нахмурился и с нетерпением стал ударять по руке перчаткой.

– Джентльмену надо доверять вполне, иначе он служить не может.

– Разве ваше положение таково, что вы можете ставить условия? – надменно спросил герцог, с пренебрежением осматривая мою маленькую каморку.

– Лишь в том случае, если мои услуги действительно нужны, могу служить или отказать в них.

Казалось, гнев герцога мгновенно утих; он откинулся на спинку стула и рассмеялся.