Любовница короля

— Только своей сестре Виктории…

— Тогда возьми с нее обещание держать это в секрете. До сих пор мы проявляли благоразумие, не выставляя напоказ своих отношений, так давай же будем проявлять благоразумие и впредь. Если бы мой отец узнал о случившемся, мне было бы трудно раздобыть деньги. — Эдуард помолчал, задумавшись. — Он мог бы даже отозвать меня из Женевы. А ведь мы оба не хотим этого. Не так ли?

И все же к тому времени, когда Аделаиде пришлось покинуть сцену, вся Женева уже знала о причине ее ухода. Многие даже догадывались, кто отец еще не родившегося ребенка. Как ни странно, отношения Эдуарда с девушкой сделались еще более близкими. Во-первых, она оказалась гораздо благороднее, чем Ла Дюлек, и мысль о том, что Аделаида носит под сердцем его ребенка, странным образом волновала юношу. Может, он и не любил актрису по-настоящему, но если раньше относился к ней лишь как к игрушке или очаровательному маленькому созданию, призванному ублажить его физические потребности, или просто как к человеку, с которым приятно проводить время, то теперь она стала ему близким другом, попавшим в затруднительное положение и нуждающимся в утешении и заботе. Шли месяцы, и Эдуард с удовольствием наведывался в уютную квартиру, где они проводили время наедине — вместе ели, пели под аккомпанемент ее гитары, а потом он давал любовнице уроки английского — занятие, всегда заканчивавшееся взрывами хохота.

Год подходил к концу, близилось Рождество. Эдуард все чаще с тоской вспоминал Англию и родной дом, пышные увеселения, которые устраивались в праздник в доме королевы, огромное украшенное тисовое дерево в гостиной — новшество, привезенное из Германии матерью в бытность ее невестой. В такое время двери каждого дома в Лондоне были открыты для гостей. Веселый смех, шутки, озорные розыгрыши — все это будет и на этот раз, а он… лишен даже общества Аделаиды, так как рождение ребенка ожидается в дни Рождества. Эдуард не мог дождаться, когда все закончится — уже несколько недель Аделаида казалась удрученной, вялой и равнодушной ко всему. Теперь он ходил к ней реже и только из чувства долга, ибо ему не доставляло удовольствия слушать бесконечные вздохи и жалобы на нынешнее плачевное существование и обещания вернуться на сцену при первой же возможности.

Праздники в Женеве шли полным ходом, и Эдуард не знал недостатка в приглашениях, которые принимал охотно, надеясь хоть как-то развеяться. Однако радость его всегда соседствовала с чувством вины, ибо он был достаточно благороден, чтобы понимать — женщина в таком случае всегда вынуждена нести более тяжкую часть ноши. С другой стороны, разве не природа распорядилась так? Разве его мать, ее величество королева, не прошла через это испытание пятнадцать раз?

Эдуард распорядился не будить его. Сказал, что сам позвонит в звонок, когда будет готов к завтраку. Эту ночь он провел на балу, продлившемся почти до утра. А потом провожал выступившую там профессиональную танцовщицу — создание на редкость соблазнительное и отлично знающее, чем привлечь мужчину. Одним словом, маленькую бесстыдную распутницу. Утром он рассчитывал отоспаться, а потом заехать к Аделаиде, с которой не виделся уже почти неделю.

Проснулся юноша от того, что кто-то тряс его за плечо. Провались он пропадом, кто бы это ни был! Разве он не отдал распоряжение не беспокоить? Эдуард окончательно пробудился, чертыхаясь, как солдат в казарме.

— Сэр… сэр… — продолжал тормошить его слуга.

— Ну что там еще? Выкладывай, раз уж разбудил.

— Сэр, там внизу женщина. Она сказала, что не уйдет, пока не увидится с вами…

Женщина? Он пытался сообразить. Кто такая? Может, та, с которой он был вчера ночью? Нет, она бы не осмелилась. И потом его вдруг осенило…

Вскочив с постели, он схватил протянутый слугой халат и торопливо спросил:

— Имя женщины!

— Она не назвала его, сэр.

Ну да, конечно, она не назвала бы его. Если бы Аделаида прислала с кем-то весточку, она проявила бы даже большую осторожность, чем обычно. Особенно если хотела сообщить о том, чего он так ждал… что ребенок наконец появился на свет.

Принц вошел в комнату для завтрака, навстречу ему поднялась женщина. Она откинула с лица черную вуаль, и Эдуард узнал Викторию, сестру Аделаиды. Его тотчас охватил страх. Заботливо усадив Викторию на стул, принц прошептал:

— Расскажите мне, как… как это произошло?

— Вчера весь день у нее были схватки. Ребенок родился этой ночью. Схватки были очень болезненными, они наступили раньше, чем мы ожидали, но Аделаида держалась молодцом. А потом началось сильное кровотечение… и прежде чем мы успели осознать всю опасность, бедняжка умерла…

Теперь, доставив горькую весть, Виктория смогла наконец дать волю слезам. Эдуард тоже был настолько подавлен новостью, что смог лишь с трудом вымолвить:

— Моя бедная маленькая Аделаида!.. — Потом, словно вдруг вспомнив, он спросил: — А ребенок?

— Девочка… Хорошенькая крепенькая малютка.

Он позвонил в звонок и распорядился принести в комнату кофе и «что-нибудь освежающее для дамы, что она попросит», а также велел в течение получаса приготовить экипаж.