Любовница ледяного дракона

Кейб встал, подобрал нож и побрел ко рву, где находилась белая тварь, гнусное воплощение захватнической идеи Лорда Северных Пустошей. С трудом переставляя ноги, он брел, чтобы в конце концов выполнить свое предназначение.

Последний уцелевший ледяной слуга еще слонялся по пещере, и Кейб приготовился защищаться ножом, как сумеет. Но отвратительное существо сделало еще шаг и рассыпалось на куски. Кейб почувствовал чье-то могучее прикосновение и понял, что тварь во рву продолжает искать жертву для утоления своего голода.

С трудом он нашел в себе силы оттолкнуть, отбросить чужую жадную мысль. «Королева» Ледяного Дракона, освободившись от сдерживавшей ее раньше железной воли, утоляла свой голод даже той ничтожной энергией, которая поддерживала живых мертвецов. Отчаяние жадной твари привело Кейба в восторг: это означало, что доугих источников энергии у нее не осталось.

Собравшись с силами, Кейб повернулся к Ледяному Дракону и закричал:

— Король-Дракон! Повелитель Северных Пустошей! Ты не забыл обо мне? Или тебя так страшит имя Бедлам?

— Бедлам… — Чудовище произнесло его имя тихо, спокойно, но, прежде чем последние кольца растаяли, Ледяной Дракон резко повернулся, забыв о запыхавшейся Гвен.

— Бедлам? Неужели ты никогда не перестанешь беспокоить меня?

Огромный костлявый дракон пригнулся, приближаясь к нему, морозный дым вылетал из его ноздрей большими упругими облачками. Теперь Кейб был для него просто мертвец, ухитрившийся восстать из мертвых, — и не надолго. Не угроза, а счастливая возможность поквитаться за крушение самых сокровенных надежд.

Но так было до того момента, когда Ледяной Дракон приблизился ко рву и понял, что страсть, жившая здесь, больше, чем пожирающая его ненависть. Кейб попятился; дракон неодобрительно покачал головой и с привычной уверенностью обратился к своей «королеве». Его уверенность начала таять, превращаясь в неуверенность, а затем в отчаяние. Король-Дракон начал извиваться, безуспешно пытаясь подавить чужой разум, обуреваемый хорошо понятной ему страстью.

— Не-е-ет! — сердито прошипел Ледяной Дракон. — Не сейчас-с! Я еще не сквиталс-ся с-с отродьем Бедлама! Параз-зиты еще не вымыты из Драконьего царства!

Длинный хвост судорожно подергивался и метался, доставая до потолка пещеры, так что спрятаться было некуда. Гвен ухитрилась укрыться за прочным выступом, но Кейб не мог сказать, насколько повезло остальным. Здесь, в надежном укрытии, она упала в его объятия, потрясенная неожиданным воскрешением. Ледяная шрапнель осыпала стены — это слепо бился в корчах Лорд Северных Пустошей.

— Кейб…

Его ноги и руки ощутимо тряслись.

— Помоги мне перебраться в безопасное место.

— Ледяной Дракон…

— Он позаботится обо всем и без нашей помощи. Посмотри на него.

Король-Дракон стал вдвое меньше ростом, его движения замедлились, как у служившей ему нежити. Его силы подходили к концу. Вдруг его взгляд упал на фигуру, с идиотской беспечностью слонявшуюся посреди побоища. Золотой Дракон. К нему жались малыши, наивно надеявшиеся, что Повелитель Драконов сможет защитить их. Глаза Ледяного сузились.

— Нет! — Израненный Тома выбрался из-за обломка, в прошлом составлявшего изрядную часть потолка. Хейден, надежно запертый пузырями, мог только с ненавистью наблюдать за ним.

— Мой Император…. — Голос Ледяного Дракона дрожал. — Милорд, я предал тебя, предал славу нашего рода.

Словно черпая силу из присутствия другого дракона, Ледяной выпрямился во весь свой изрядно убавившийся рост и добавил:

— Но ваши потомки никогда не будут лизать сапоги людишкам-господам. Никогда.

Кейб почувствовал внезапный всплеск энергии помешанного Короля-Дракона, снова окруженного бледным свечением. Ледяной прорычал:

— Насыться в последний раз, моя Королева!

Бешеный снежный вихрь накрыл всех собравшихся. То была Последняя Зима, сосредоточившаяся в единственной пещере. Гвен выкрикнула заклинание, окутавшее их с Кейбом. Зазубренные ножи холода заскребли по их защитному покрывалу.

Трещины расширились, и Гвен крепче прижалась к Кейбу, когда ледяной пол зашатался у них под ногами. Они услышали полузадушенный крик Томы, потом наступила тишина. Ни о Хейдене, ни о Золотом Драконе, ни о выводке, ни даже о Ледяном они не знали ничего. Им показалось, что снежный вихрь бесновался долгие часы, хотя на самом деле прошло только несколько минут. Но эти минуты казались дольше даже тех дней, когда они ехали на север под угнетающим заклинанием Ледяного Дракона.

А потом… все пропало.

23

Кейб первым понял, что означает эта тишина, но поверил своей догадке с таким же трудом, как и тому, что остался жив; жив, вопреки предсказанию Тира. Кажется, только теперь ему открылось истинное значение слов Хозяина Драконов.

— Гвен. — Он положил руку ей на плечо. Гвен открыла глаза. Она не теряла сознания, но потратила столько сил, чтобы защитить их двоих, что теперь ей требовалось время для возвращения в реальный мир. Она с недоумением смотрела на Кейба несколько секунд, потом выговорила с трудом:

— Мы живы?

— Да.