Любовница лилий

Из записной книжки:

«Сознательная душа – это одухотворенный продукт деятельности тела.

Как соответствующая пища кормит тело в материальном смысле, так и деятельность духа в плотном теле, имеющая своим результатом правильное действие, способствует росту Сознательной Души. Как силы солнца играют в жизненном теле и питают его, чтобы оно могло действовать в плотном теле, так и память о действиях, совершенных в плотном теле, – желания, чувства и эмоции тела желаний и мысли и идеи разума – являются причиной роста Интеллектуальной Души. Аналогичным образом высшие желания и эмоции тела желаний формируют Эмоциональную душу.

…Так человек строит и сеет, пока не наступает момент смерти. Теперь время сева, периоды роста и созревания позади. Настало время сбора урожая, когда костлявый призрак Смерти приходит со своей косой и песочными часами. Это хороший символ. Скелет символизирует относительно постоянную часть тела. Коса олицетворяет тот факт, что эта постоянная часть, урожай которой вот-вот начнет пожинать дух, является последствием жизни, приближающейся сейчас к своему завершению. Песочные часы указывают на то, что час не пробьет до тех пор, пока не пройден весь путь…».

Макс Гендель

«Космогоническая концепция розенкрейцеров»

Глава пятая

Виктор добрался до дома к полуночи. Петр Иванович не спал, поджидал хозяина. Когда такси отъехало, он подхватил одну из сумок и пошел рядом, торопливо рассказывая о последних событиях.

– Значит, жена моя в доме поселилась. Девочке-то одной негоже там ночевать, вот Сима моя и заняла одну из комнат на втором этаже рядом со спаленкой Евочки, – возбужденно тараторил Петр Иванович. – И уж так они подружились, что неразлейвода. Ну чисто мама с дочкой.

– Прекрасно! – успел вставить Виктор в беспрерывную речь сторожа.

– Так что вы решили-то? – тут же спросил тот и даже остановился. – Мы готовы удочерить Еву немедленно!

– Дорогой Петр Иванович, – с улыбкой ответил Виктор, – я не хотел вам раньше рассказывать, но Ева моя родная сестра по отцу. И я уже оформил родственную опеку.

– Слава тебе, господи! – с облегчением выдохнул сторож. – А мы-то все с женой обсуждали, да волновались насчет детдома. Но Сима моя не раз говорила, что не такой вы человек и не поместите девочку туда, где ей придет полная погибель.

– Так сразу и погибель! – засмеялся Виктор.

– А то! Наша Ева не как другие дети, – уверенно произнес Петр Иванович. – Особенная! Разумная не по годам, чувствительная, тонкая натура, одним словом. Не смогла бы она в сиротском приюте…

– Не волнуйтесь так, – мягко посоветовал Виктор. – Этого точно не будет.

– А как поет! – возбужденно продолжил сторож. – Вы слышали? Это ведь дар божий. Еще и иностранные языки знает. Вот какая девочка! И значит, сестрица ваша? Что ж вы молчали-то? Зря надежду нам с женой давали. Мы уж ее за дочку считали, думали, круглая сиротка. И что теперь будет?

– Успокойтесь, Петр Иванович! Все для вас останется по-прежнему, – ответил Виктор и продолжил путь к дому. – Я привез все документы, Ева сможет пойти в лицей, а вы будете ей и за мать и за отца. Я уже завтра вечером снова улетаю по делам, только на день приехал.

– Вот, значит, как… – задумчиво проговорил Петр Иванович.

– Я ведь сам не знал, что Ева мне сестра, – признался Виктор. – Это недавно выяснилось.

– Надо же! Чудны дела твои, господи! Умом нам их не понять, – пробормотал Петр Иванович. – Но все к лучшему.

Они подошли к особняку. Серафима Павловна уже ждала их, стоя у приоткрытой двери.

На ее лице читалась тревога, но, увидев улыбающегося мужа, она засияла ответной улыбкой. Виктор машинально просканировал своих работников и порадовался их уравновешенной светлой энергии, причем цвета их полей были схожи, а это говорило о полной гармонии и взаимопонимании между супругами.

Виктор поздоровался с женщиной, спросил, где Ева.