Любовница моего мужа (СИ)

— Ты хотя бы знаешь, что такое любовь, Мира? Вот мы с Надей любили друг друга, а ты влезла своими погаными лапами и всё испортила. И как? Нравится тебе то, что получилось? Чего же ты хотела?

Мужчина наседал на девицу, заталкивая ее внутрь спальни. Подметил и чистые только застеленные простыни, и внешний вид Миры, и всё это вкупе разозлило его сильнее.

— Любили? — вдруг взбрыкнула девчонка. Как же ей надоело сдерживать свой нрав. — Не смеши меня! Если бы любил свою клушу, не залез бы на меня даже по пьяни! Тебе ведь нравится мое молодое тело, красивое, сочное, не то, что у Нади твоей, да? Вот где ваша мужская любовь заканчивается! Вот!

Вместе с криками она срывала с себя одежду, пока окончательно не осталась полностью обнаженной, даже без трусиков. Глаза Гдальского потемнели, он волей-неволей скользнул взглядом ниже, упираясь в заветный треугольник волос между женских ног. Усилием выдержки поднял взор выше, но всё равно засмотрелся на стоячие груди. Су*ка.

— Не сравнивай похоть с настоящим чувством, Мира. Такая, как ты, никогда этого понять не сможет.

Не став испытывать судьбу, Гдальский ушел в самую дальнюю комнату. Как назло, это была та самая, которая принадлежала девчонке. Ему бы выгнать ее взашей из дома, но он был обессилен и хотел спать. К тому же опасался, что мог наломать дров и загреметь в тюрьму. И только в глубине души признался себе, что больше всего боялся залезть на девчонку. В последнее время им всё больше завладевала похоть.

Мира была слишком расстроена, чтобы заниматься соблазнением Леши, оделась и легла спать. Решила оставить все вопросы на утро. Подметила в голове перед сном, что Михаил с Надей должны были только вылететь, и лишь через три часа их ожидал сюрприз, который она им устроила. С последствиями, конечно же.

Глава 24

Надя

Весь полет Надя не могла не уснуть, чего не скажешь о Мише. Всё время она вертела в голове произошедшее и так, и эдак, и каждый раз возвращалась к одной и той же теме. Миша ведь и правда Львович. А Галина Никадимовна, когда говорила об отце Леши, называла того Львом. Неужели…

Надя не решилась ничего спросить у Архипова. Слишком личный вопрос. К тому же, откуда бы Мише знать подробности почти тридцатилетней давности.

— Прилетели, Надь, просыпайся.

— Я не сплю.

Надя, услышав голос друга, сразу же подорвалась и чуть не ударилась о багажный отсек сверху.

— Осторожнее.

Архипов был тут как тут, сразу же подставил ладонь, избавив ее от тупой ноющей боли от удара. Он всегда таким был. Внимательным, заботливым. И почему Надя раньше не обращала на это внимания? По молодости ей казалось, что дружбу лучше не портить отношениями, вышла замуж по зову сердца, не глядя на совместимость между ней и Лешей, и что она получила в итоге? Только разбитое сердце.

— Спасибо, Миш… То есть, Михаил Львович.

Надя даже оглянулась по сторонам, проверить, не заметил ли кто. Сразу и не поняла, что они не в офисе, а вокруг множество незнакомых людей, которым не до них.

— Брось это, Надь, мы же не на работе.

Мужчина насмешливо изогнул бровь. В его взгляде, которым он смотрел на нее, женщине чудились бесенята. Те самые, которые когда-то горели и в ее глазах.

— Но командировка у нас рабочая, как никак.

Она поджала губы, но препятствовать помощи друга и по совместительству начальника не стала. Пока они ждали чемоданы, пока добирались до отеля, Надя держалась изо всех сил, чтобы не показать, как ей плохо, больно и страшно из-за неизвестности. Ближайшие несколько дней она будет вся в работе, а затем ведь на нее обрушится ужасающая реальность. Они вернутся в город, ей придется приехать в квартиру, в которой она прожила последние пять лет, а дальше что?

Да, она подала на развод, им дадут месяц, это обычная процедура, но вот что ей делать? Раньше она никогда не думала, что ее настигнет участь разведенки, и плана Б на всякий случай у нее не имелось.

— Будешь хмуриться, морщинки раньше времени появятся, Надюш.

Голос Архипова раздался, когда они как раз оказались перед входом в помпезный отель. Ну да, другого от Миши нельзя было ожидать. Только самое лучшее, дорогое и качественное.

— Да как тут не хмуриться, когда жизнь летит в бездну.

— В бездну? Слишком громкое слово для развода, — хмыкнул мужчина.

— Тебе не понять, Миш. Ты ведь не женщина. Тем более, не та, которая сидела пять лет дома, даже не в декрете.

Горечь так и проскальзывала в женском голосе, с чем она ничего не могла поделать. Эмоции всё равно прорывались наружу, как бы она не пыталась их гасить.

— Так, Надь, — Миша остановился, поставил оба чемодана и обхватил девичье лицо крупными ладонями. — Не вздумай себя винить. В этой истории козлы Гдальский и твоя даванница.

— Чего?

— Ну давалка-племянница, как ее еще назвать, если не так, м?

Не знаю, почему, но его самобытное слово, которое он явно неудачно придумал на ходу, Надю развеселило, и она расхохоталась. На грани истерии, но выплескивая при этом застоявшийся внутри негатив. Аж слезы на глазах от смеха выступили.

— Прости, это нервное.