Любовница моего мужа (СИ)

От Карины было три пропущенных, и Гдальский чертыхнулся, глядя на часы. Он безбожно опаздывал. Они договорились встретиться в торговом центре, в детском центре, где Дима любил играть.

Заверив бывшую, что скоро будет, ехал в ТЦ с колотящимся сердцем. Любви в его сердце к ребенку, которого он никогда не видел, но уже начал выплачивать алименты, не возникло, но ему вдруг захотелось на него посмотреть. Гдальский не знал, что им двигало, но слова матери перед отъездом не давали ему покоя.

— Вы оба маетесь ерундой. Можешь что угодно говорить своей жене, но я не дура и не слепая, у тебя есть другая женщина, сын. Надя мне не нравится, буду честна, но та, которая лезет в чужую семью, хорошей женой тебе точно не станет. Ты поэтому согласился усыновить ребенка Миры? Потому что вину перед Надей за измену чувствуешь? Так вот, не порти жизнь этому малышу, ты его никогда не полюбишь. Свой сын — это свой, чужой — это чужой. Нужно рассказать всё настоящему отцу, каково бы вот тебе было, если бы твоего сына воспитывал чужой мужик?

Тогда он промолчал, не опровергая и не соглашаясь с ее умозаключениями, но вот последний вопрос озадачил. Он никогда об этом не думал, ведь и надобности в таких сомнениях у него не было. Но не теперь… Ведь Каринин сын Дима, как гласил ДНК-тест, и его сын тоже. Получается, его будет воспитывать отчим? А что Гдальский вообще о ее жизни знает? Ничего.

Так что сейчас он вошел в игровую зону, ощущая себя не в своей тарелке, но полный решимости довести встречи до логической развязки. Раз решил познакомиться, то сделает это.

Карина заметила его сразу, махнула рукой и подозвала к ограждению, около которого стояла.

— Ты долго, Дима уже начал уставать.

— Я пришел. Где он?

— Вон, — кивнула на столик, за которым сидело трое пацанов пяти-шести лет.

— Который из?

— Не узнаешь свою кровь?

— Не раздражай меня.

Гдальский цедил слова сквозь зубы, не понимая, что эта женщина от него хочет. Все эти мальчики были для него на одно лицо.

— В синей кофточке, — разочарованно протянула Карина, но мужчина не обращал на него внимания. Сосредоточился на Диме, который рисовал что-то в альбоме.

— Мелкий какой-то, — хмыкнул, сравнивая себя и пацана и не находя сходства.

— Он маленький еще, — обиженно надула губы Карина, он знал ее жесты даже спустя столько лет. — Дим! Малыш! Иди к маме!

От ее визгливого крика у Алексея заложило левой ухо, но он смотрел на пацана, который вдруг повернул к ним голову, заулыбался и вскочил с места.

Он и сам не понял, как ребенок оказался около них и поднял голову, глядя на него снизу вверх.

— Это твой папа Леша, Дим, ты узнал его?

Карина присела перед сыном на корточки, а вот Гдальский потерял дар речи, прожигал только ее разъяренным взглядом. На такое они не договаривались. Однако спустя минуту выдохнул с облегчением, так как ребенок застеснялся и вцепился в мать, глядя на него с легким испугом.

С детьми у него опыта не было, поэтому Алексей продолжал стоять на своем месте истуканом.

— А давайте пиццы поедим? Как вам идея? — попыталась разрядить обстановку Карина.

Дима закивал и убежал к столику, который они, видимо, давно облюбовали, а вот Гдальский схватил бывшую за локоть.

— Ай! Больно!

— Ты че устроила?

— Ну ты же сам хотел познакомиться с сыном.

— Я просто хотел на него посмотреть, а не играть роль любящего папки.

Мужчина не мог сдержать своего раздражения и вдавил пальцы в руку Карины сильнее.

— Никто не просит тебя любить его, — прошипела она и, наконец, вырвала руку. — Но что я должна была ему сказать? В конце концов, он видел твои фотографии и узнал бы тебя. А врать своему сыну я не намерена, ясно?

Пацан оказался каким-то стеснительным, сам Гдальский в этом возрасте таким не был. Но его фото, видимо, сыграло решающую роль.

— Я скучал, папа, — обнял его в какой-то момент, а мужчина и не знал, как на это реагировать.

— Воспитала его каким-то мягкотелым, — подметил спустя время, когда Дима убежал играться с какой-то девчонкой, которая лупила его игрушкой по голове, а он на это лишь улыбался.

— Сложно, знаешь ли, растить сына без отца, — фыркнула Карина. — И он просто чувствительный и добрый мальчик, не чета тебе.

— Оно и видно, — с недовольством снова произнес Гдальский.

В это время Диму толкнул другой мальчик, и он снова стерпел это. В душе Алексея отчетливо поднималось раздражение.

— Меня мать тоже без отца растила, из меня такого мямли не выросло что-то.

— Из тебя вырос черствый чурбан, едва ли это лучше. Ладно, позже продолжим, я сейчас вернусь.

Карина ушла, кажется, подтирать сыну сопли, а Алексей сделал глоток кофе. Голова нещадно раскалывалась.

— Леша? — прозвучал вдруг голос Нади.

Гдальский напрягся и медленно повернул голову вбок. Надеялся, что ему показалось, что это плод его воображения, но около стола действительно стояла его жена. Сердце мужчины заколотилось, перекрывая все внешние звуки, и он открыл рот, чтобы объяснить, что делает в семейном кафе, но не успел и слова вставить. В этот момент к нему подбежал Дима.

— Папа, папа, идем к маме!