Любовница моего мужа (СИ)

В этот момент к ним вышел врач. Алена уже была в порядке, но пока Надя не убедилась в этом лично, не поверила.

— Показатели в норме, я бы даже сказал, что пошли некоторые улучшения в мозговой активности, так что…

— Мама вскоре придет в себя? — перебила врача Мира, выглядела она при этом напряженно.

— Да, мы надеемся, что это произойдет со дня на день.

Надя выдохнула, чувствуя облегчение. На ее глазах даже выступили слезы, и все нападки и язвительные комментарии в ее сторону отступили на второй план. Больше не имели значения. Это ведь не самое главное.

* * *

Алексей пил уже который день. Снимал номер в гостинице, не желая возвращаться домой. Туда, где они с Надей строили свое семейное гнездышко. Как только Надя получила развод, больше с ним не созванилась и даже не пыталась наладить общение, так что все надежды Леши, что ему удастся ее вернуть, стали спадать на нет. И наступила апатия и упадок сил. Об отце и его семье старался и вовсе не думать, глуша чувство бессилия и гнева алкоголем.

— Почему трубку не берешь? — раздался вдруг голос матери сверху.

Алексей поднял голову и увидел перед собой родительницу. Оглянулся, но он и правда сидел в баре. Никаких глюков.

— Как ты меня нашла?

— Это всё, что тебя волнует? Если обо мне не беспокоишься, то хотя бы о ребенке подумай.

— О Диме? — вздернул бровь Алексей.

— О вашем ребенке с Мирой, — с раздражением уточнила Галина Никадимовна и присела напротив.

— Не начинай.

— Вижу, ты не в состоянии говорить здраво. Благо, что Надя всё поняла и отступила, даже на квартиру претендовать не стала. Она меня, конечно, удивила, но видно не совсем уж пропащая девка.

— Не смей говорить о Наде.

— А ты на меня голос не повышай, лучше бы к матери больше прислушивался, может, не пришлось бы сейчас страдать.

— Ну да, к тебе, — усмехнулся Алексей. — Может, если бы не ты… Впрочем, неважно.

— Ну говори уж, если начал. Считаешь меня виноватой, что не отдала тебя Льву? Жалеешь, что не рос в богатой семье? Конечно, сейчас бы уже возглавлял компанию. Что тебе могла дать мать-одиночка.

Галина Никадимовна всхлипнула, достала платок и промокнула глаза. Алексей закрыл глаза и раздраженно стиснул пальцами переносицу. Как же его всё достало.

— Не говори глупости, мам. Хватит мусолить эту тему. Мне и без этого тошно.

Алексей сбросил пар, устроив разборку со Львом, но легче от этого не стало. Да, было горько, но поразмыслив обо всем в спокойной обстановке и наедине, он вдруг кое-что понял. То, чего так и не понял Лев Николаевич.

— Ладно, закрыли тему. Но я с Львом еще поговорю, пусть раскошеливается и…

— Не надо, я сам разберусь. Ты мне лучше ответь, зачем пошла к нему одна? Еще и Миру взяла, ей и вовсе там не место.

— Мира — мать его будущего внука. Между прочим, первого, их Михаил-то не сподобился, — язвительно произнесла Галина, не смогла удержаться от яда в голосе. — Так что пусть знает, что ты продолжаешь его род.

— Какой род, мама? Я Гдальский, а не Архипов, и мы же не в средневековье. Тем более, ты забыла про Диму, он мой первенец.

— Кстати, о нем. Когда ты нас познакомишь? Приводи эту свою Карину и ребенка, я должна взглянуть, кого она там вырастила.

Карина Галине никогда не нравилась. Слишком своевольная и дерзкая, так что она воспринимала ее, как нечто временное в жизни сына, от чего надо было избавиться. На тот момент, когда Леша с ней расстался, она была рада появлению Нади. Она была хотя бы покладистой и не спорила с ней. Впрочем, Мира лучше. Главное, что не бесплодная.

— Как Карина будет готова, вы встретитесь на нейтральной территории.

Гдальский сморщился, чувствуя за собой вину, что с того раза ребенка так и не видел, но сейчас ему было не до этого. Слишком крутой поворот произошел в его жизни.

— Готова? Пусть там не выделывается, она мать-одиночка, хочет сына отца лишить? — фыркнула Галина.

В ней вдруг заговорили двойные стандарты. Она будто забыла, что и сама поступила почти также. Вот только у нее было весомое оправдание. Она, в отличие от этой вертихвостки Карины, боялась потерять сына, ей угрожала семья новой жены Льва, а этой-то нечего бояться, так что Галина не понимала, почему та выкобенивается.

— Прошу тебя, не лезь в это, мама, — простонала Алексей и протер ладонью лицо. Выглядел он усталым и изможденным.

— Хорошо, — неожиданно согласилась Галина. — Тогда и ты пойди мне навстречу. Не отталкивай Миру, она всё время плачет, это плохо скажется на ребенке.

Гдальский откинулся на спинку стула и еле сдержал агрессивный рык. Его штормило так, будто он потерял ориентацию в пространстве. Надя ушла, в его жизни вдруг возник отец, которого он считал мертвым, а мама цеплялась за Миру и неродившегося ребенка. И Алексей вдруг осознал, что потерял абсолютно всё.

— Дети — это всё, что у нас есть, Леша, — произнесла вдруг мама и положила ладонь на его сжатый кулак, лежавший на столе.