Любовница на двоих

— Тогда пусть ее папашка вам новую квартирку и справит.

— Ты что?! Я никогда за чужой счет не жил и не собираюсь. Я не альфонс и альфонсов на дух не переношу.

— А ты ей рассказывал, что с тобой произошло?

— Нет. Я в жилетку плакаться не умею, а на жалость давить — тем более. Женщины должны знать только приятные стороны в жизни, а с неприятными мужчины должны справляться сами. Ладно, ты мне лучше скажи, ты ствол принес?

— Принес я твой ствол. Санька, может хватит уже разыгрывать народного мстителя? Ты ведь по острию ножа ходишь!

— С этим я сам разберусь.

Хорошо же ты разбираешься, если одной ногой уже в могиле стоишь. Держи свой ствол, будь он неладен.

— Не паленый?

— Ты что, перестал в оружии разбираться?! Разве не видно, он совершенно новый!

— Видно. Даже еще в масле. Мне всегда нравилось оружие в масле. Хорошенький ствол.

Я почувствовала, как на лбу выступила испарина и сильно забилось сердце. Бог мой, я ведь и в самом деле не знаю, кто такой Саша, чем он занимается, какие у него проблемы. Был ранен два раза, оба ранения серьезные. А этот ствол?! Для чего приобретают оружие?! Конечно же, для того, чтобы кого-то убить. Значит, у Саши есть враги. Значит, для него убить человека равносильно тому, что другому сходить в туалет. Хорошенькая парочка подобралась, ничего не скажешь! Конченная торгашка, которая не постеснялась продать собственного ребенка, и убийца. Из своей комнаты вышла баба Глаша, и мне не осталось ничего другого, как направиться на кухню.

Глава 22

Появившись на пороге кухни, я демонстративно зевнула и потерла якобы сонные глаза За старым перекошенным стволом сидел Саша и незнакомый мужчина. Между ними лежало что-то закутанное в полотенце. Я сразу поняла, что это тот самый ствол, про который говорили. Он был очень большой, сверток напоминал трубу. Саша встал, обнял меня за плечи и поцеловал в щеку.

— Игорь, познакомься, это моя жена, — произнес он торжественно.

— Ну, она пока еще не жена, — смущенно заметила я, продолжая смотреть на сверток.

Игорь моментально уловил мой взгляд. Он быстро встал, пожал мне руку и небрежно заметил:

— Саня, у тебя тут что-то лежит, может, в комнату унесешь, а то мешает…

Да, конечно, — согласно кивнул Саша, взял то, что находилось в полотенце, и пошел в комнату. Игорь смотрел на меня таким оценивающим взглядом, что мне стало не по себе. Я почувствовала себя лошадью, которую выставили на аукцион. Вернувшись, Саша вновь обнял меня и сказал:

— Ольга, знакомься, это мой брат.

— Брат?!

— Да. Родной. Мы даже немного похожи.

— Не заметила.

— Ты и вправду не видишь сходства?

— Нет. Совсем не похожи, ни капли. Скорее, две противоположности, — сказала я и пошла в ванную. На пороге мы столкнулись с бабой Глашей, которая несла маленькую железную кастрюльку.

— Здравствуй, баба Глаша, — приветствовала я ее. — Как спалось?

— Да поспишь тут с вами…

— А чего не поспишь?! Я ночью вела себя нормально.

— А вечером-то что вытворяла?!

— Ладно, баба Глаша, кто старое помянет…

— Как ты себя чувствуешь?

— Жива пока.

Я зашла в ванную и закрыла дверь на щеколду. Сашка был прав. Тут самый настоящий гадюшник. Я сняла тапочек и ударила по стене, пытаясь прибить нескольких тараканов… В самом деле, нужно иметь огромное терпение, чтобы жить в подобных условиях. Странно, вчера я совершенно не ощущала брезгливости, а сегодня это чувство преследует меня с того самого момента, как я проснулась…

Наспех умывшись, я посмотрела на свое отражение в зеркале и отметила то, что стала выглядеть намного лучше. Надо было привести в порядок волосы. Расчесать этот войлок не было никакой возможности, пришлось буквально выдирать пряди. Но зато результат оказался вполне удовлетворительным. Теперь я стала похожа на прежнюю Ольгу. Чистую, ухоженную, с безупречно гладкой матовой кожей и большими выразительными глазами. Я вернулась на кухню и застала Игоря одного. Он опять окинул меня оценивающим взглядом.

— А где Саша? — спросила я.

— Пошел в магазин за продуктами. Скоро придет.

— У нас нет продуктов? — Я задала дурацкий вопрос. От растерянности: Сашкин братишка буквально сверлит меня взглядом.

— Не знаю. Ты же жена. Тебе виднее, есть у вас продукты или нет, — ехидно заметил он.

— Я еще не открывала холодильник. Даже не знаю, где он стоит…

— В коридоре. У самого входа. Ты не могла его не заметить. В первый раз встречаю чью-то жену, которая не знает, где у нее холодильник.

— Хватит! Оставь свои хамские замечания при себе!

Я почувствовала, как во мне закипает злоба на этого ненавистного человека.

— Я свои шуточки оставлю при условии, если ты оставишь моего брата, — заявил он.

— Что? — удивилась я.

— Что слышала! Оставь моего брата в покое. У него и так много неприятностей, а теперь еще ты повисла на шее.

— Я на его шею не вешалась, он меня сам на нее повесил, — пропела я так язвительно, что сама диву далась.

— А ты бы не хотела с нее слезть?

— Нет. Зачем слезать, коли вешают.

Я уперла руки в бока и выставила ногу вперед. Полы моего халата распахнулись.

— А ты, я смотрю, своему братику завидуешь!

— Было бы чему!