Любовница от первого брака

– Ага, щас! Только набираем высоту, – со смехом отреагировала Алина. – Куда летим?

– Домой! – потребовала я.

Я, как школьница, вернувшаяся с экзамена с пятеркой, затрезвонила в дверь. Мне открывать бросились все. Когда Аня распахнула передо мной дверь, в прихожей шеренгой стояли четыре человека и одна собака. Первая у двери была Аня, за ней на радостях подпрыгивал Бобби, за фокстерьером протягивал ко мне руки Олег, из-за спины Олега радушно улыбалась какая-то толстая тетка с цветом волос Снежной королевы, то есть со стопроцентно обесцвеченными локонами, и замыкала ряд еще одна женщина тоже весьма внушительной наружности. Выглядела она смущенно, то и дело поправляла на себе платье и щурилась, вглядываясь вдаль, вернее, за мою спину.

– Ну, наконец-то! – зычно рявкнула блондинка, отодвигая своим крутым бедром Олега в сторону. – Сколько лет не виделись, Мариночка! – Она заключила меня в свои объятия и начала тискать. От нее пахло водкой и луком.

«Кто такая? Не помню. – Мысль затрепетала в моей голове раненой птицей. Я готова была расплакаться. – Откуда они все понаехали?»

Тетка разжала объятия и, не выпуская меня из своих рук, отодвинула от себя.

– Узнала? – оскалив позолоченные зубы, спросила она.

Я отчаянно замотала головой и для убедительности подтвердила ответ нечленораздельным звуком:

– Не-а-а.

– Ну, напрягись. Вспомни! – потребовала она, покрутив головой в «фас» и в «профиль». Черты ее мне смутно были знакомы, но кто она – я могла вспомнить только под гипнозом. Поди знай, в какой жизни я ее видела. – Я Тина! – представилась она. Валентина из Куйбышева. Вспомнила? Год … – она назвала незапамятный год нашей с Олегом свадьбы. – Сочи. Гостиница «Магнолия». Вы с Олегом. Мы с Василием в соседнем номере.

Как ни странно, Тину из Куйбышева я помнила. Это была жгучая брюнетка с объемами 90-60-90. Если передо мной она и есть, то как же жизнь с ней сурово обошлась!

– Неужели ты не помнишь, как мы ездили в Новый Афон и там, в пещерах, мой Василий хотел оторвать огромный сталактит? Или сталагмит? Олег, напомни, что со дна пещеры растет?

– Сталагмит.

– Во! Его он и хотел отодрать. И отодрал! А его за это забрали в милицию, а там оштрафовали, да так, что у нас не хватило денег на обратную дорогу. Вы нам еще денег заняли.

Такое забыть было невозможно. Тем более что денег они нам так и не выслали.

– Тина?! Ты?! Какими судьбами? – радостно завопила я, бросаясь ей на шею.

Минуту я так и висла, при этом напряженно соображая: «Надо же, столько лет прошло – и вспомнила! Только зачем она приехала в гости? Предупреждать надо. Хотя кого предупреждать, если дома все равно никого не было? Повезло ей, что нас дома застала. Приехала бы вчера – с дверью расцеловалась бы».

Между тем события развивались стремительно. Павел, нагруженный двумя чемоданами, наконец протиснулся в прихожую. Аня, увидев его, издала радостный вопль:

– Ура! Дядя Паша вернулся!

Вместе с детским криком ухнуло женское сопрано:

– Объявилось исчадье ада?! И в каких же краях тебя носило, кобель мартовский?

Я про себя отметила несоответствие в одном словосочетании слов «кобель» и «мартовский». Обычно мартовским бывает кот, а кобель он и в Африке кобель, то есть собака мужского рода.

На лице у женщины от смущения не осталось и следа. Откуда-то в ее руках возникла сковородка, должно быть, она держала ее все это время за своей спиной. С этой сковородкой в гордо поднятой руке она пошла вперед, расталкивая всех по пути. Первым отскочил в сторону Олег. Ему опять не повезло: сначала его отодвинула Тина, теперь эта, даже не знаю кто, потому что ее мне представить так и не успели. Аня шарахнулась сама. Я все еще висела на Тине, поэтому отлетели мы вместе с ней. Слава богу, обошлось без падения. Тина, как гимнаст, соскочивший с перекладины, быстро сориентировалась и встала как вкопанная, удержав при этом и меня. После того, как мне стало понятно, что уже никуда не упаду, я повернулась к Павлу. На него жалко было смотреть. Мне показалось, он даже стал меньше ростом. Во всяком случае, шея у него исчезла вовсе: так глубоко он втянул ее в плечи.

– Люба, только не при людях! – завопил Павел, когда сковорода зависла в опасной близости от его головы.

– А ты долго мне нервы будешь мотать? – спрашивала Люба, опуская сковородку все ниже. – Как весна – так в бега! Будешь еще бегать? – Сковорода опустилась на голову Павла. – Я тебя спрашиваю, будешь еще бегать? – Сковорода повторно приземлилась на череп бедолаги. – Перед людьми стыдно за такого мужа. Не муж, а капитан дальнего плавания.

– Да в чем я виноват? Я объяснил, я спросил разрешения, она была в курсе, – залопотал Павел, обращаясь к Олегу за мужской поддержкой.