Любовница отменяется, или Тренчкот

Представила, как он сидит сейчас у себя в кабинете, за столом, заваленным бумагами. Интересно, соответствует ли интерьер его холеной внешности, или Нелюбин смотрится инородно на фоне расшатанной мебели? Я рисовала картинку, вспоминая трущобную бедность отделения милиции, где меня идентифицировали. Впрочем, здание прокуратуры выглядит помпезно. Вероятно, и кабинеты там на уровне, в отличие от милицейских. Внутри я так и не побывала, хотя Анатолий Кириллович приглашал.

– Опять вас обрадую, – сообщила я.

Тяжелая тишина в трубке свидетельствовала: мои попытки оживить будни Нелюбина вызывают у следователя раздражение.

– Ау? Анатолий Кириллович, вы меня слышите?

– Куда ж я денусь. Ну, что на этот раз?

– Я нашла еще один аналогичный тренч!

– Юля, только не это.

– Да! – обрадованно выпалила я. – Ну так вот, Анатолий Кириллович, третий тренчкот купила Ксения Владимировна Савич.

– Рад за нее.

Я оставила без внимания язвительный тон Нелюбина. Он даже не осознает колоссальность услуги, ему оказываемой! Я даю Нелюбину шанс сохранить порядочность и не войти в компанию монстров, танцующих чечетку на человеческих костях! Тысячи и тысячи людей, невинно осужденных его коллегами, томятся за решеткой. Тысячи несчастных после изощренных пыток подписывают бумаги – и у фашистов встали бы волосы дыбом, если б они познакомились с методами выбивания показаний, практикуемыми российской милицией.

Я просто пополню огромную армию людей, безвинно гниющих в камерах.

– С Ксенией Савич вы тоже не знакомы?

– Нет.

– Она владеет мебельным бутиком «Джорно». Ксения являлась конкурентом Кумраева, и тот с удовольствием терроризировал ее.

И я в красках, воображая себя Гомером, живописала историю борьбы двух бизнесменов. Нелюбин заинтересованно слушал. Трубку, по крайней мере, не пытался бросить. Небольшая заминка произошла в момент описания эротического эпизода. Мне не хватало смелости называть вещи своими именами. Я даже слегка порозовела от смущения. Но, пробуксовывая, все же довела монолог до финала.

– Ну вот, теперь вы понимаете… Скажите, разве у Ксении Савич не было мотива избавиться от Кумраева?

– Да, интересно, – пробормотал Нелюбин. – Вы случайно не внучка Ниро Вульфа?

– И даже не младшая сестра Насти Каменской. Я просто дрожащий зверек, загнанный в угол.

– Я вас туда не загонял. Вы сами себя загнали в угол.

Увы, он прав…

– Ну, как? Вы готовы проверить эту версию?

– Она выглядит правдоподобной.

Я воспрянула духом. Наконец-то мои действия вызвали у Нелюбина подобие похвалы. Понимаю, ему тяжело хвалить меня в открытую – ведь дилетант выполняет работу бездействующего профессионала.

– А вы видели ее тренч? – спросил следователь.

– Нет. Но я специально, придя на встречу, надела свой плащ. Ксения сказала, у нее такой же. Вот!

– Гениально придумано!

– Да ладно вам издеваться! Еще я записала на диктофон все ее слова. Могу вам сбросить на комп через Инет.

– На комп через Инет? – задумчиво повторил Нелюбин. – Да нет, не стоит. Потом как-нибудь покажете.

– Записывайте телефон Ксении и адрес магазина, – покровительственно скомандовала я. Вот, приходится координировать действия следователя, водить его за ручку, как маленького мальчика. Это что же творится, а?!

– Валяйте, – благодушно отозвался Нелюбин.

У него явно было хорошее настроение. Или оно стало таким, когда следователь понял – в его руках в конце концов очутился настоящий преступник. Не жалкая пародия на убийцу, не слабонервная журналистка, с готовностью впадающая то в ступор, то в истерику, а сильная личность, способная двигаться к цели, сметая препятствия…

А я после разговора с Нелюбиным возликовала. Ощущение свободы пьянило меня, я была готова взлететь, словно чугунные болванки свалились с моих плеч. Даже осенняя слякоть на минуту превратилась в бодрящую весеннюю распутицу, а накрапывающий унылый дождик представился увертюрой к шикарному майскому ливню. Мне хотелось петь!

Все счастливо разрешилось!

И заметьте, журналистка Бронникова собственноручно раздробила булыжником кандалы на ногах! Она не лежала на диване неподъемной колодой, она шевелилась, бегала, выпучив глаза и стуча худыми коленками! Она, действуя методично и хладнокровно, вычислила преступника. И теперь – ОНА СВОБОДНА!!!

Огромный куб магазина «Колибри» появился передо мной. Я улыбнулась – перед глазами возникло лицо Нонны, моей милой подруги. У стен супермаркета громоздилась техника, стоял кран. Рабочие меняли логотип на стене здания. Я вспомнила слова Романа Алексеевича о затеянной модернизации. Привычный силуэт птички колибри, выступающей талисманом и символом Нонниной сети, изменился и теперь выглядел более современным, модным.

А мне больше нравился старый!

Решила зайти в магазин и пополнить золотовалютные запасы Нонны путем покупки коржика. Потому что внезапно ощутила зверский голод. Ну, естественно! Ведь в меню сегодня присутствовали:

1. Двойной эспрессо (выпитый в кофейне «Монпарнас»).

2. Эспрессо (выпитый в бутике «Джорно»).

3. Восемь сигарет (выкуренные в промежутках).