Любовница поневоле

– Ты что-то говорил про ужин.

– Да, – с сожалением произносит он. – Сначала ужин и разговоры.

Доминику приходится подождать еще немного, пока я выключу вывеску и включу сигнализацию, но на этот раз я делаю все быстро. И даже слова не говорю, когда водитель в форменном костюме открывает перед нами двери черного лимузина. Внутри просторно, сиденья из молочной кожи и приглушенный свет.

Внутри роскошно, но эта роскошь будто сдавливает меня со всех сторон, не позволяя расслабиться. Для такой машины больше подошло бы вечернее платье, но на мне любимые серые джинсы, вязаный свитер и кроссовки. Поэтому в своей обычной и комфортной одежде я чувствую себя нелепо. А может все дело в мужчине на соседнем сиденье? Всякий раз, как мы остаемся наедине, он будто обнажает мои нервы, заставляя быть начеку.

– Думала, ты предпочитаешь все контролировать, – я кивнула на затемненную перегородку, которую водитель поднял, стоило машине тронуться с места.

– Правда. Но у меня есть водитель для таких случаев, как этот.

– Как этот?

– Когда не хочется терять ни минуты. Сними куртку и иди ко мне.

Я поперхнулась воздухом, поэтому голос прозвучал сдавленно:

– А как же ужин?

– У нас до него минут двадцать-тридцать. Как повезет с пробками.

Город в такое время стоит, поэтому я облизала пересохшие от волнения губы и медленно придвинулась к бедру Доминика. Я наивно полагала, что у меня будет передышка, но нужно наконец-то усвоить, что последовательность и Экрот – вещи несовместимые.

– Садись на мои колени, Шарлин, – приказывает он. – Боком.

– Мы еще ничего не обсудили, – напоминаю я.

– Обсудим за ужином. А это… считай авансом.

То есть вчера был не аванс?!

Сжав зубы и памятуя о том, что провокация только сильнее его возбуждает, я делаю то, что он говорит. В отличие от мягкого сиденья Доминик словно выточен из камня. Нагретого на летнем солнце камня, потому что жар его тела передается даже через одежду. Теперь мы лицом друг к другу, и его ладонь гладит меня по спине. К счастью, пока только по спине.

– Распусти волосы, – новый приказ, и я стягиваю резинку с хвоста. – Так лучше.

Он зарывается пальцами в мои волосы. Я сосредотачиваюсь на его галстуке, только чтобы не смотреть в глаза Доминику. Я получила то, что хотела – он обеспечивает защиту моим близким, теперь мне нужно просто потерпеть.

Переступить через это и идти дальше.

Но я все равно вздрагиваю, когда он ныряет ладонью под свитер и сдавливает сосок через тонкую ткань бюстгальтера. Получается неожиданно остро, и я будто деревенею в объятиях Доминика. Но он не повторяется: мягко поглаживает мой живот, скользит вниз по бедрам, стягивает с меня кроссовки, отбрасывая их в сторону.

– Скажи, что тебе нравится, Шарлин.

– Нравится? – Я с радостью отвлекаюсь на разговор, в то время как Доминик поглаживает мои ступни.

– В сексе. Что ты любишь?

Это был бы нормальный вопрос, если бы обстоятельства нашего «свидания».

– Это неважно.

Для меня это действительно не имеет значения. Я готова выполнять часть своей сделки, стонать под ним, кричать под ним если потребуется, но я не здесь не по собственной воле.

– То есть ты готова вытерпеть все, что я захочу с тобой сделать? И все ради безопасности своих родителей? – В голос Доминика добавляются рычащие ноты. Злится? С чего бы? Я же послушная.

– Да.

Вервольф резко разворачивает меня к себе спиной и откидывается на сиденье, так что оказываюсь полулежащей на нем. Распластанной по его большому, сильному телу. Не видящей его, но чувствующей всего и полностью. От горячего дыхания, скользящего по затылку, меня бросает из жара в холод и обратно.

Проверка?

Я дергаюсь, когда он расстегивает ширинку на моих джинсах, но тут же заставляю себя лежать спокойно, только вонзаю ногти в ладони и пытаюсь дышать глубоко.

Хочется ему меня лапать? Имеет право.

Одной ладонью он скользит мне в трусики, а второй забирается под свитер, сжимая грудь. Дыхание сбивается, с моих губ срывается вздох, за который я готова сожрать себя с потрохами. А вот рычание вервольфа подо мной теперь можно определить как довольное.

Мне приходится сдерживаться, чтобы не пытаться сдвинуть колени или, что еще хуже – прогнуться в пояснице, подаваясь вперед, когда Доминик без труда находит заветную точку на моем теле. Я до боли прикусываю губу, когда он повторяет движение и одновременно с этим щипает сосок. Заставляю себя смотреть в потолок, маячащий над головой. Потому что, если закрою глаза, станет только хуже.

У меня слишком давно не было секса. Только так можно объяснить, что от действий Доминика меня ведет. Физиология, чтоб ее бесы побрали!

– Не сдерживай себя, Шарлин, – шепчет этот… деловой партнер. – Я же знаю, что тебе сейчас очень хорошо. Я чувствую это по твоему изменившемуся аромату.

– Тебе не кажется, – говорю быстро, хотя мой голос выдает меня с головой, – что в твоих условиях было, что я должна стонать под тобой, а не над?

Его тихий смех ударяет по нервам, а я почти готова сдаться, потому что мое тело горит. Еще несколько движений, и я у черты. И плевать, что подвел меня к ней Экрот!

Плевать на все.