Любовница (СИ)

— А еще говорят, что тогда чувственность кожи повышается. Как думаешь? — устроившись на коленях мужчины так, чтобы быть в состоянии удержать равновесие, Саша провела пальцем по напряженному торсу, чувствуя, как мышцы сокращаются от ее прикосновений. — И слух обостряется, да? — шепот над самым ухом, и Яр почувствовал легкий укус за мочку. Сумасшедшая. Она ведь не может не понимать, до какого состояния доводит сейчас. — И воображение лучше работает? Ты ведь меня не видишь, а что представляешь? — только так, только будучи совершенно уверенной, что он лишился возможности наблюдать за ней, Саша позволила разглядывать его так жадно, как никогда. Откладывая в памяти каждую складочку в уголках губ, каждый шмарик, блик кожи, родинку, не различимую в темноте, но оставшуюся в памяти, жаль, только глаз не видно. Уже завтра — это все, что ей останется. Завтра… — Я хочу тебя, Самарский. Здесь и сейчас. Тебя. Всего.

Ну вот, последняя капля терпения испарилась, повязка сорвана, секунду тому возвышавшаяся над ним девушка уже прижата к простыням, а треск ткани дает понять, что здесь и сейчас ее желание для него закон.

Бешенный танец, сумасшедший ритм, нечеловеческое удовольствие и потаенный шепот в ответ на прерывистое дыхание длились вечно.

— Ты меня приворожила, — Ярослав понятия не имел, как по-другому объяснить то, что чувствовал, даже сейчас, даже в этот миг, казалось, полного счастья, он чувствовал, что ему ее мало. — Ты меня украла, — у самого себя, у мира вокруг, у пространства и времени. — Ты меня когда-то и убьешь. Только ты сможешь…

Нет, она не сможет. Теперь Саша знала точно. От прошлой ненависти не осталось и следа. Он ее украл, его глаза приворожили, и этим же он ее убивает.

— Яр… — самые сладкие звуки, которые когда-то срывались с ее губ. Так хотелось засомневаться, передумать, плюнуть на свои предрассудки и забыть о данном себе же обещании. Ведь он сейчас с ней, такой близкий, такой нежный, такой родной.

Но свечи гаснут, занимается рассвет, а новый день грозит накрыть новой лавиной его изменчивости.

Глава 28

Как должно выглядеть утро, в которое решается судьба тендера, когда работа огромных компаний наконец-то получает оценку, когда каждый отдельный работник нервничает, не с состоянии даже толком позавтракать, ведь сегодня будет решено — была ли его работа замечена или часы своего драгоценного времени он самовольно выбросил в никуда?

Обычно, в такой день в офисах кипит робота, закуплено шампанское, чтобы открыть его или увезти подальше, от глаз начальства. Женщины одевают лучшие свои офисные наряды, предвкушая вечернее празднество, мужчины чистят ботинки до идеального блеска… Обычно… В этот раз было не так.

* * *

Константин сделал глоток крепкого кофе, перелистывая очередную страницу газеты. Сегодня, особенный день, впервые за долгое время, он позволил себе потратить больше обычного времени на такую мелочь как утренний кофе и свежая газета. И если раньше, он пытался ее читать, то последние несколько минут смотрел сквозь, расплываясь в счастливой улыбке.

Уже завтра, на первой странице будет напечатана его фотография, а заголовок будет кричать большими черными буквами заголовок о том, что Титов Константин Львович стал единоличным застройщиком нового перспективного проекта города. Удивительно, но он ни на минуту в этом не сомневался, даже мысли не допускал, что может быть иначе.

Он явственно представлял, как ему звонит доверенный человек, как он только представляется, а Константин уже прекрасно понимает, что значит этот звонок… Как в кабинет по очереди влетают все, кому не лень, чтобы услышать радостную новость из его уст, а потом поздравлять его сотни и тысячи раз.

Да, именно так все и будет. Свернув газету, Титов осушил остаток кофе, встал.

Опять спустился на первый этаж, опять открыл почтовый ящик, из которого выпала пачка корреспонденции, новые бодигарды ждали мужчину у подъезда, а стоило ему оказаться на открытой местности, обступили со всех сторон. Еще чуть-чуть, и он займется и этой проблемой. Оказавшись в машине, Константин занялся поисками привычной уже анонимки. Удивительно, она тоже стала частью его утреннего ритуала. Проснуться, душ, одеться, завтрак, почтовый ящик, анонимка, офис.

Конверт был. Не такой внушительный, как первый, видимо, фотографий у шутника осталось не так уж много. Обведя взглядом смотрящих по сторонам охранников, Титов открыл его.

'Ты помнишь, какой сегодня день? Настя'

Почерк не ее, придурки. Не испытывая даже подобия жалости, Константин смял записку, отправляя ее в карман пиджака. Да, так и будет — сегодня, он закончит с тендером, а уже завтра займется тем, чтобы ему на блюдечке принесли этого неудавшегося шантажиста.

* * *

— Саша, — Яр потерся носом о нежную кожу девичьей шеи, втягивая пьянящий аромат его женщины.

— Что? — она проснулась еще не окончательно, даже глаза сил открыть не было.