Любовница (СИ)

Мне всегда нравилось шёлковое постельное бельё, но он утверждал, что оно слишком скользкое. Я любила носить платья, а он считал, что зимой нечего задницу морозить, и надо надевать рейтузы с начёсом. Я не могла понять, зачем хранить в шкафу изысканный фарфоровый бабушкин сервиз, если можно искренне наслаждаться его использованием, а Женя даже не давал мне открывать коробку, ругаясь, что это семейная реликвия, и её нельзя трогать. И он искренне недоумевал, почему на меня засматриваются его друзья, ведь он сам совершенно не обращал внимания на их девушек. Нет, он не ограничивал меня ни в чём, но и не понимал мою жизненную позицию от слова совсем. Я задыхалась с ним рядом, чувствуя себя совсем обычной и слишком скучной даже в собственных глазах...

Это было невыносимо. И самое страшное для меня - это действовало. Я могла не красить ресницы и губы целыми днями, и он совершенно не реагировал на это. Могла назло ему надеть мини юбку, но он только качал головой, в то время как его друзья подмигивали мне за его спиной. Мне в конце концов стало совершенно безразлично, как я выгляжу, чего хочу на самом деле, и я начала сомневаться в том, что я вообще нормальный человек...

Всю мою беременность он пропустил мимо себя, оставляя меня один на один с токсикозом, бессонницей, страхом перед родами... Только повторял, что это естественное состояние для женщины, и что наконец-то я избавлюсь от своих бредней и загонов по совершенно непонятным для него поводам... Я даже сама начала верить, что так и будет.

Но так не стало. После рождения сына Женя стал меня не просто раздражать, а вызывать стойкое отвращение. Когда он прикасался ко мне в постели, я испытывала только одно желание - заплакать. И я плакала, когда он засыпал после занятия сексом. Плакала тихо, но очень долго и самозабвенно. И всё чаще ловила себя на мысли, что просто не могу так жить дальше...

Когда Женя был дома, я собирала Артёма и уходила гулять даже в лютый мороз. И в эти часы испытывала огромное облегчение, почти счастье. А домой возвращалась с такой тоской в душе, что даже муж стал это замечать...

И эти вопросы "Катя, ну что не так?" выводили меня из себя настолько, что хотелось выброситься из окна. Я перестала прятать слёзы, скрывать отвращение от близости с ним. Но он упорно твердил, что я витаю в облаках и сама не знаю, чего хочу от жизни...

Мысли о разводе я носила в себе долгих полгода, пока не устроила в сад Артёма. Потом одним днём молча подала документы, собрала вещи, способные поместиться в багажнике коляски, и сняла квартиру на те деньги, что накануне в день зарплаты принёс Женя...

Он караулил меня около детского сада каждый день, пытался поговорить и образумить, чем только ещё сильнее отталкивал от себя. Естественно, выследил, где я сняла квартиру, и часами сидел на скамейке у подъезда. Когда я, взрываясь от бешенства, всё-таки соглашалась на разговор, он не мог сказать ничего вразумительного, кроме того, что безумно любит меня и хочет, чтобы я вернулась. На вполне логичный вопрос "зачем?" отвечал лишь, что тогда я сделаю его счастливым... А как же моё счастье?

После развода он оставил меня в покое. Зато его друзья обрывали мой телефон жуткими рассказами о том, что "Женя беспробудно пьёт...", "Женя пытается перерезать вены...", "Женя сейчас сделает шаг из окна...". Под конец я просто бросала трубку, не слушая все эти сопли.

Вовремя очередного приступа злости на своего уже бывшего мужа я написала ему сообщение: "Тряпка. Как был, так и останешься". После этого звонки прекратились, и мне пришли первые алименты...

И я вздохнула полной грудью. Жизнь вдвоём с сыном после замужества казалась ежедневным маленьким праздником...

Через полгода Женя позвонил и сдержанно и вежливо попросил о встрече. Долго обнимал уже успевшего забыть его сына, даже плакал... Вручил мне ключи от квартиры и сообщил, что уезжает по настоянию родителей в Штаты. По-человечески попросил прощения за всё, и я, естественно, простила...

С огромным облегчением я вернулась в свою квартиру.

Ещё через полгода он приехал на несколько дней навестить Артёма. Оставаясь ночью в четырёх стенах рядом друг с другом, мы, как и следовало ожидать, трахались "по старой памяти" до самого утра почти неделю. Это было совсем не так, как во времена нашей супружеской жизни...

Перед отъездом Женя только спросил: "Это ведь ничего для тебя не значит, да?", на что я просто покачала головой... И он снова уехал.

Так продолжалось на протяжении трёх лет. А потом у меня появился другой мужчина, а у него - Оливия. Приехав в очередной раз, он взахлёб рассказывал, какая она замечательная и чудесная женщина, хоть и старше его на восемь лет...

Больше мы не трахались ни разу. Он спокойно спал в зале, а я в своей комнате. И он даже одобрил моего тогдашнего кавалера, который на следующий день с открытым ртом обозревал в моей квартире чужого мужика...

Но Женя так и не понял меня. Не понял, что мне нужно оставаться собой, чтобы быть счастливой...