Любовница Синей бороды

– Что вы говорите! – подыграл ему Щукин, будто о конфликте с женой ничего не знал. – А причины вам известны?

– Хм! Конечно! Лада его довела. Она постоянно его доводила.

– Он так и сказал: «Жена меня довела»?

– Не так, но где-то близко к тому.

– Хорошо, тогда давайте с самого начала. Вы пришли…

– Не успел я позвонить, как дверь распахнулась. Лада вылетела злая, как мегера, оскорбила меня, а я ведь ей ничего не сделал. Она думала, я подслушивал! (Щукин отметил про себя, что подслушивать – как раз в духе Лелика.) Обозвала нас тряпками, потом ушла, вся из себя расфуфыренная. Вы знаете, когда я вошел, Илья был вне себя. Ругался. Даже матом. Он вообще-то не ругается, а тут ругался, как… – Наконец Лескин вышел из статической позы, подался корпусом к Щукину и шепотом поведал: – У Лады есть любовник. Да, да! Она так прямо и сказала Илье. Представляете, что значит для мужчины узнать про любовника жены? Это грязно, унизительно. Никогда бы не подумал, что Лада на такое способна. Вот по этому поводу он и ругался. Я его таким никогда не видел. Боялся даже оставлять одного, но у меня семья.

– А почему вы боялись оставить его одного?

– В таком состоянии человек может натворить что угодно.

– Например? – «не догадывался» Архип Лукич.

– Да что угодно! Это же садизм – говорить мужу про любовника. Все нормальные люди скрывают, а она… Безобразие! На ревностной почве убивают изменщиц, даже вешаются сами. Как мог, я утешал Илью, говорил, что Лада нарочно так сказала, что просто досадить ему хотела и чтобы он не брал ее слова в голову… Только все было впустую. А тут вдруг узнаю – Илью убили! Представьте мое состояние. Не верится.

– Конфликты у Ильи с Ладой часто были?

– Часты, – с готовностью закивал Лескин, будто постоянно являлся свидетелем конфликтов в семье Табулиных. – Последнее время часты. Как ни приду, Илья после очередной ссоры бесится. И представьте, скандалы первая закатывала Лада. Однажды мне довелось услышать, как она орала на Илью. Как базарная баба! Я бы не перенес такого обращения.

Щукин заулыбался, припомнив «рыбку»-мамонта в дверном проеме и ее «нежное» обращение с мужем. Но речь шла не о Лескине.

– Лада конфликтовала из-за того, что он пил, так?

– Из-за этого тоже. Видите ли, – Лескин заговорил проникновенно и снова подался вперед, – женщины не всегда понимают мужчин, им нужны только деньги. А если у него тонкая артистичная натура, которая не уживается с мещанским бытом, как быть? Тут-то и должна женщина морально поддержать мужа. Этой поддержки от Лады у Ильи никогда не было. И он выпивал… протестуя. Отчасти протестуя, отчасти от безвыходности.

– Понятно. Он, наверное, собирался подать на развод?

– Нет. Илья сказал, что развода ей не даст, а если она будет настаивать, дочь заберет, он все сделает для этого. Говорил, уничтожит ее.

– Правда? – не поверил Щукин, но Лескин быстро-быстро закивал головой, подтверждая слова Ильи. – Чтобы забрать ребенка у женщины, надо привести суду доказательства того, что он обеспечит лучшие условия для проживания и воспитания ребенка, ну и самому иметь безупречную репутацию.

– Ой, точно, – махнул рукой Лескин, покривившись. – Нужно много денег. Это же не секрет, что подобные дела улаживаются в наше время деньгами.

– Что-то я не заметил благосостояния в доме Табулиных.

– Илья просто говорил: «Заберу. Мне теперь это сделать – тьфу».

– Кстати, он не делился с вами своими планами? Например, не хвалился, что скоро заработает приличную сумму, и тогда все вопросы легко будет уладить?

– Было такое. Когда мы вчера выпили, Илья хвастал, что собирается открыть собственное дело, спросил меня, соглашусь ли я вести у него бухгалтерию. Я согласился.

Щукин насторожился, Классик прав: люди гибнут за металл. Последнее время только из-за него и гибнут. Теперь информацию следует выведывать осторожно, дабы не спугнуть Лелика. Следователь взял со стола бумаги, просматривая их и как бы не придавая значения вопросу, произнес:

– Чтобы открыть дело, нужны деньги. Где же он намеревался их достать?

– Не знаю. Честно скажу, я воспринял его слова как обычный треп под рюмочку. Но, может, я не прав. Илья человек образованный…

– Да? – бросил в Лескина ничего не выражающий взгляд Щукин. – И какое же у него образование?

– Высшее. Радиотехническое. Но судьба сложилась не лучшим образом, все эти перемены… Хотя он же молодой… был.

– При вас к нему кто-нибудь приходил?

– Нет. При мне – нет.

– Друзей его знаете?

– Не совсем. Кое-кого по работе…

– А новые друзья у него появились за последние полгода?

– Вроде бы кто-то появился, но я не успел познакомиться. Илья не распространялся на эту тему, лишь вскользь обмолвился. Что именно сказал – не помню. Клянусь, не помню.

– Спасибо. Можете идти.

Лескин сорвался с места, словно забыл дома включенный утюг, у двери бросил: «До свидания», затем умчался, пропустив в кабинет Вадика.

– Архип Лукич, убийство Табулина передали Славке, – доложил опер, плюхнувшись на стул, где только что сидел Лескин.

– Отлично.