Любовница снежного лорда

На что я в тот момент надеялась? Ну как минимум на то, что здание мэрии сейчас снежные переделывали под себя, соответственно, тут имелись горы строительного мусора, груды кирпичей из белого известняка, разбросанные белоснежные доски. И как максимум рассчитывала на себя — детство в сиротском приюте учит многому. И потому за минуту я промчалась по коридору, опрокидывая доски, мешки, мусор, заготовки для балюстрад, бочку с чем-то жидким и тоже белым. У меня по идее были очень хорошие шансы на побег, по идее… И снежные даже отстали! Но стоило выскочить на лестницу, как догонявший снежный взвился в воздух, а приземлился уже внизу, преграждая мне путь.

Замерла, тяжело дыша, потирая саднившую руку, которой досталось при опрокидывании досок под ноги преследующим, оглянулась — второй стоял наверху, насмешливо глядя на беглянку, у которой теперь не было и шанса. Ну, по их мнению. Я же, тряхнув волосами, обычно темными, но сейчас почти белыми из-за пыли, которая взметнулась после опрокидывания мной мешков со строительной смесью, бросила взгляд на окно, до которого мне был всего шаг, на раму, которую явно придется выбивать своим телом, и попыталась вспомнить, а чего там под окном есть?

Черт, покалечусь же…

— Стоять, дура! — разгадав мой замысел, заорал снежный сверху.

Нашел дуру. Я прикрыла лицо рукавом, собираясь прыгать.

Снежный снизу рванул ко мне, надеясь остановить.

Но успеть ему не грозило.

Рывок! Боль от удара! Оглушающий звон стекла, свободное падение и…

Сугроб!

Мерзкий, снежный, живой сугроб из тех, что не тают даже летом! Огромные мягкие лапы подхватили, снимая с макушки сугроба, затем посиневшую от холода меня осторожно положили на землю. Земля была теплой…

— Оригинально, — раздалось надо мной.

Нехотя приоткрыла глаза — напротив имелись белоснежные, великолепно отутюженные брюки. Лорд Эйн. Затем идеальные брюки пошли складками, в смысле кое-кто присел на корточки. Холодные пальцы — даже через белоснежную перчатку ощущалось, что они ледяные, — отвели прядь растрепавшихся волос с моего лица, после чего снежный с недовольством констатировал:

— Губа разбита, на скуле ссадина, рука расцарапана.

— Сердце кровью обливается, — мрачно добавила я.

— От осознания своей глупости? — издевается.

— От перспективы спать со снеговиком. — Я села, с грустью посмотрела на разорванный подол платья. Моего любимого, к слову.

Затем огляделась, избегая встречаться взглядом со все так же находящимся рядом снежным. На площади, ранее многолюдной и шумной, ныне практически никого не было. Четыре живых сугроба, несколько снежных в сером, парочка втянувших голову в плечи чиновников, торопливо пересекших открытое пространство, чтобы шмыгнуть в щель между домами и скрыться. А ведь когда-то в свободном городе никого не боялись.

— Помочь подняться? — холодно поинтересовался лорд Эйн.

Кивнула, раздумывая о своем.

— Вейга, — позвал снежный, вставая.

Снежный в сером подошел, нагнулся, ухватил меня за запястье, рывком поднял.

То есть сам будущий любовничек даже прикасаться ко мне не желал! Боимся кровью испачкаться?!

— Чистоплюй, — отряхивая испачканную юбку, зло сообщила снежному.

Мрачный взгляд ледяных глаз, белых с легким голубым оттенком и красным, как запекшаяся кровь, зрачком. Брр! Снежные вообще далеко не красавцы. Высокие, худощавые, с белыми волосами различных оттенков, с белой холодной кожей, они вызывали оторопь, удивление, неприязнь… до войны. А после — только страх. Жуткий, безотчетный страх и ужас у тех, кому сильно не повезло встретиться с ними в бою. С той войны наши мужчины возвращались седыми. Стоит ли удивляться, что победа в развязанной нашим правительством войне досталась снежным?! Никто и не удивлялся, никто даже не роптал, на момент полной капитуляции нам хотелось, чтобы все просто закончилось.

Кто же знал, что кошмар только начинается?