Любовница своего бывшего мужа

Самонадеянный и наглый. И совершенно не меняется.

Я обняла его за пояс, прижавшись щекой к спине.

— Хотя, пожалуй, уволюсь сам. Стану твоим агентом, сделаю звездой и буду жить на доходы от твоих фотографий.

— Ах, вот в чем весь тайный план, альфонс!

— Осторожно, — он отодвинул меня, чтобы не обжечь, разлил кофе по чашкам, а потом сел и с таким наслаждением стал жрать мой омлет, что я на всякий случай его еще раз попробовала — вдруг там не яйца, а черная икра? Да нет, обычный омлет. Должно быть, здесь тоже все дело в мотивации и все познается в сравнении. — Да, знаешь, когда я сидел у тебя на шее, проблем между нами было гораздо меньше.

— Эй, а как же Кипр! В Москве половину года даже снимать толком нечего!

— Ладно, уговорила, не буду альфонсом.

— Какой ты ужасный, ужасный, ужасный, — с довольным видом сказала я, отпивая потрясающе вкусный кофе. Хм, а вот он точно кое-чему научился за шесть лет. — Я тебя даже люблю.

Антон застыл, не донеся вилку до рта. Я быстро отмотала разговор назад — что я такого сказала-то? И только тут поняла, что первый раз призналась ему в любви после нашей встречи.

Он смотрел в окно мимо моего плеча, щуря глаза, словно старался рассмотреть что-то далеко за горизонтом.

— Помнишь все эти истории про блудного сына? Который погулял и вернулся, поняв, что нет ничего дороже родного дома. Мы попробовали на вкус мир друг без друга и выяснили, что он нам не нравится. Кто бы мог подумать, что мы так рано нашли друг друга? С первой попытки. И не поверили в это. Ведь люди иногда могут за всю жизнь не найти свою половинку.

— Ты попробовал на вкус, — уточнила я. — Ты испытал кучу всего, сделал карьеру, взял ответственность за чужого ребенка. А я как будто была все это время на паузе. Не жила. Не росла.

— Ну что ты, пушистый, какая пауза! Посмотри, у тебя будет выставка. А потом еще одна. И еще. Это начало очень крутого взлета, Лесь.

— Это другое… Опять же — ребенок. Ты как будто стал намного старше меня.

— Ну и хорошо ведь, — вдруг улыбнулся Антон. — Помнишь, ты все время ныла, что мужчина должен быть старше, а между нами разница всего в пару месяцев? Вот, пожалуйста, я старше. Довольна?

Он перетащил меня к себе на колени и обнял как маленькую.

— Солнц, пожалей табуретку, — всхлипнула я. — Твои мышцы и моя попа — это для нее перебор.

— Хочешь обратно в постель? — он целовал мою шею сзади, и по коже разбегались табуны мурашек.

— Хочу… — я обернулась, чтобы посмотреть ему в глаза и признаться в главном. — Хочу обратно тебя.

— Я тоже хочу, пушистый. Хочу тебя, хочу просыпаться с тобой, хочу, чтобы ты улыбалась каждый день, гуляла вдоль моря с моим ребенком внутри, капризничала и требовала повесить полку, вон то колечко, свежей клубники и новый объектив. Хочу, чтобы ты несправедливо злилась, кусалась и кричала на меня. Хочу приносить тебе цветы каждую неделю. Даже когда мы станем старенькими.

— И умрем в один день?

— В одну секунду. Я больше никогда тебя не брошу.

Я задумалась. Вот он такой мой — для меня. Невыносимый, высокомерный, самодовольный, раздражительный идиот. Сексуальный, красивый, обаятельный и харизматичный. Отвратительно мой. Созданный подходить мне во всем — от секса до работы. Прошедший свой путь — обратно ко мне. А я — к нему. От ненависти и боли — к пониманию, что мне на самом деле нужно. К собственному выбору.

Надо только уточнить одну важную мелочь… Я коварно улыбнулась.

— Это твое решение? — вздернула голову и поймала его смеющийся и понимающий взгляд.

— Это мое решение, пушистый.

Эпилог

Было теплое майское воскресное утро. Весенний ветерок резвился в яркой зеленой листве, укрывающей окна от яркого света, и шелест убаюкивал, усыплял, говорил, что все в порядке. Но вот он случайно колыхнул ветки — и солнечный луч пробрался в комнату и упал прямо мне на лицо.

Я улыбнулась, открыла глаза, поцеловала спящего рядом Антона и отправилась на кухню готовить завтрак.

Но не успела положить гренки на сковородку, как раздался звонок в дверь.

Странно, кого это принесло в десять утра в воскресенье?

Я прикрыла дверь в спальню и пошла открывать гостям.

За порогом стояла хорошо сохранившаяся женщина лет тридцати пяти, сухая, поджарая, с коротко стриженными светлыми волосами. Рядом с ней пряталась за спину такая же светленькая девочка лет шести.

— Здравствуйте, — сказала она. — Меня зовут Катерина. Мне нужен Антон Шумский.

— А… По какому поводу? — настороженно и с холодком в груди спросила я.

Она оглянулась на девочку, сверкнувшую на меня темными глазками и уже открыла рот, чтобы разрушить мою жизнь, когда на этаж приехал лифт.

Мы обе обернулись на шум, но только я узнала ту, что вышла оттуда.

Натка.

Повзрослевшая за последний год, но по-прежнему красивая и молодая. На бедре у нее, примотанный слингом, сидел темноглазый мальчишка, а в руках была большая спортивная сумка.

— О, привет! — воскликнула она. — Вот и отлично, что ты тут сразу. Понимаешь, мы с Лехой репатриируемся в Израиль, вот решили, что Тоху-младшего надо все-таки отдать отцу. Деньги деньгами, а у нас своя жизнь.