Любовница тени

Я подчинилась. Он еще долго возился, промывал перекисью, потом нашел в холодильнике синтомициновую мазь, туго забинтовал мою многострадальную коленку и, наконец, отпустил меня с миром. Потом мы пили чай. Мне стало лучше, и я наконец обрела способность соображать.

В голове, как на пленке, замелькали кадры пережитого дня. Страшно жалко стало себя, вспомнила Витьку, Леру, потерянные деньги.

Я вспомнила о перчатке, которая точно валялась там, под тумбочкой, когда я была в Лериной квартире в первый раз. Если допустить, что это была Лерина перчатка, а я в этом почти уверена, то, значит, Лера все-таки побывала в своей квартире, а потом куда-то делась. Во всяком случае, муж ее видел и должен знать, где она. К телефону он не подходит. А если сейчас поехать туда, поговорить с ним спокойно, рассказать про деньги, припугнуть, наконец, то он может дать мне какую-нибудь информацию, тогда будет что завтра рассказать Витьке. Тут я заметила, что Борис стоит в дверях кухни и внимательно на меня смотрит.

— Ты что?

— О чем ты думаешь? У тебя на лице отражается активная работа мысли.

Это он намекает, что думающей единицей в нашей семье всегда был он, а у меня с соображением было не очень. Что ж, может, он и прав, но жизнь заставит и научит всему.

— Послушай, ты не мог бы отвезти меня сейчас в одно место?

— Что? — он прямо глаза вытаращил. — Ты в таком виде куда-то собираешься? Да тебе нужно принять аспирин и ложиться в постель немедленно, колено поберечь. Ты что, совсем с ума сошла, тащиться куда-то на ночь глядя, ведь одиннадцатый час уже!

Что-то слишком уж он всполошился, следовало немедленно поставить его на место. Я заговорила вежливо, но твердо:

— Послушай, я тебе очень благодарна, что ты со мной возился, и за чай спасибо, но позволь уж мне самой решать, что мне сейчас необходимо. Не беспокойся, к хахалю я бы не поперлась с такой коленкой, это по делу, причем очень важному. Мне самой тяжело, поэтому и прошу тебя отвезти.

Он понял мой намек, чтобы не лез не, в свое дело.

— Конечно, раз надо, я отвезу.

Я надела джинсы, куртку с капюшоном, удобные ботинки, которые не скользили, а Борис пока сходил на стоянку и подогнал машину к парадной.

Позвонив из автомата недалеко от Лериного дома, я услышала короткие гудки. Это хорошо, что занято, значит, он дома. Однако, заглянув в окна квартиры, я не увидела там света. Попросив Бориса подождать в машине за углом, я задумалась: звонить или не звонить в квартиру. Определенно муж там, но может не открыть дверь и будет сидеть в запертой квартире. Ведь жена пропала, надо в милицию сообщать, а он ни мычит ни телится. Все-таки надо пойти и позвонить, но что-то подсказывало мне подождать. Зайдя во двор Лериного дома, я нашла удобный наблюдательный пункт в тени гаража, откуда нужный подъезд прекрасно просматривался, а я сама оставалась незаметной. Позиция была хорошей во всех отношениях, кроме одного: через несколько минут мне стало страшно холодно.

Ботинки были достаточно удобные, но подошва тонковата, и ноги скоро совершенно заледенели. Я притопывала и приплясывала, как извозчик на морозе, и боялась, что такие активные телодвижения делают меня слишком заметной.

Вдруг дверь подъезда, за которой я наблюдала, открылась, и из нее, воровато оглядываясь, вышел человек с огромной клетчатой сумкой. Я замерла, стараясь разглядеть этого человека. Над подъездом горел фонарь, и было отчетливо видно, что, вне всяких сомнений, это был Лерин муж. Почему он так подозрительно оглядывается? И сумку явно еле-еле тащит — у него там что-то совершенно неподъемное. Обычно с такими огромными клетчатыми сумками ездят челноки, но они возят в них одежду — свитера, куртки, дубленки турецкие, — поэтому сумка выдерживает, но этот-то еле тащит, и как только ручки не оторвутся!

Задавая себе кучу бесполезных вопросов и стараясь оставаться незамеченной, я двинулась за этим типом, держась в тени. Он вышел на улицу, подошел к бежевой «пятерке» и стал запихивать сумку на заднее сиденье. Я стремглав бросилась за угол, вскочила в Борькину машину, не успев отдышаться, и принялась бешено жестикулировать. Хриплым шепотом я попросила его объехать дом и следовать за бежевыми «Жигулями». Он выполнил мою команду, не задавая лишних вопросов, видимо, отчаялся что-нибудь понять.

«Пятерка» только-только тронулась, и мы поехали за ней, стараясь не потерять ее из виду. Сначала мы ехали по проспекту, выехав с Петроградской, миновали Каменный остров, у Черной речки свернули в сторону Новой Деревни.