Любовница тени

Запись продолжалась одиннадцать с половиной минут, потом закончилась, и примерно столько времени слышались крики из квартиры убитых, и столько же времени на кассете от начала записи и до конца пленки. Затем кассету сматывают на начало использованного куска и включают запись. Зачем? Очевидно, чтобы стереть записанный скандал. Но почему же убийца (а манипуляции с кассетой производил, конечно, тот, кто убил Березиных) не унес с собой кассету? И это очевидно. Потому что его в это время в квартире Березиных уже не было. Выходить из квартиры, когда в ней так жутко кричат, — самоубийство: соседи могут выбежать на лестничную площадку и увидеть незнакомца. Значит, уйти он должен был раньше, по возможности значительно раньше. Тогда как же он провернул всю операцию с воспроизведением сцены между супругами, впоследствии затертой?

Надежда, несмотря на свое высшее техническое образование и большой опыт инженерной работы, не слишком хорошо разбиралась в современной бытовой технике, поэтому с решением загадки пришлось подождать до вечера, когда вернулся с очередной халтуры ее муж, Сан Саныч. Не дав ему даже толком отдохнуть и поесть, она огорошила его вопросом:

— Саша, представь, что ты хочешь уйти из дома и оставить на видике кассету, чтобы она проиграла какую-нибудь запись, а потом затерлась. Ну, я плохо объясняю, но ты, наверное, понял.

Сан Саныч абсолютно не удивился вопросу и ответил, как обычно, неторопливо и обстоятельно:

— Ну, я ставлю кассету с нужной мне записью, — кстати, если я хочу, чтобы запись пошла не сразу и если запись не очень большая, я кассету поставлю на начало, а запись помещу ближе к концу. Кроме того, я программирую магнитофон так, чтобы он через точно рассчитанное время включился на запись. Тогда кассета воспроизводится — сначала пустая часть, потом — моя запись. Затем она доходит до конца и тут же начинает автоматически перематываться назад. Во время переметки включается заложенная мной программа записи, перемотка прекращается и начинается запись телепрограммы, которая сотрет ту, предыдущую запись. Главное, точно рассчитать время…

Надежда слушала его восхищенно, с горящими от возбуждения глазами.

Когда он закончил объяснения, она воскликнула:

— Я всегда знала!

— Что ты всегда знала?

— Я всегда знала, что мой муж — технический гений, и не только технический, а и вообще… Именно так он все и сделал!

Муж мгновенно напрягся и посерьезнел.

— Надежда, отвечай немедленно, что случилось?

— Ничего не случилось, дорогой, сейчас я тебя буду кормить, извини, что я к тебе сразу с вопросами…

— И кто такой он?

— Какой-такой он? Ах, этот? Убийца.

— Надежда, когда у тебя так горят глаза, я знаю, что ты опять влезла в какую-то историю.

— Да никуда я не влезла, не волнуйся, я абсолютно ни при чем, только у нас на площадке произошло убийство, двойное.

Сан Саныч чуть не подавился.

— Как? Двойное убийство? Кого же убили-то?

— Да вот эти новые соседи, Березины, которые ремонт делали.

— А-а-а, — оживился муж, — тот самый ремонт, который тебе спать не давал, которым ты меня постоянно донимала! Теперь ты поняла, к чему все эти ремонты приводят?

— Ну, Сашенька, не в ремонте же дело. И вообще, милиция считает, что их никто не убивал, что они сами друг друга убили, то есть Геннадий из ревности убил жену, а потом сам себя.

— Да не из ревности он, а потому что она еще один ремонт захотела!

— Ну перестань, не шути так.

— А что это ты кассетой интересуешься? Подожди-подожди, сам догадаюсь.

Ты им давала какую-то нашу кассету?

Она кивнула, но как-то неуверенно.

— Что, не нашу, чужую?

Она зажмурила глаза и закивала сильнее.

— Что, ту, которую я у Пашки Соколова взял на неделю всего?

— Саша, но я же не знала, что их убьют! А они взяли и… и кассета пропала. А я вытащила из их видика совершенно постороннюю кассету, там и была эта запись, вот я и заинтересовалась.

— И сделала выводы, что соседей кто-то убил? Господи, ну зачем?

— Откуда я знаю, зачем в наше время людей убивают?

— Я говорю, зачем ты опять начинаешь что-то расследовать, когда тебя об этом никто не просит! Отнеси кассету в милицию или следователю и не лезь в это дело.

— Ни за что! Кстати, знаешь, кто там всем заправляет, следователем по этому делу кто? Угадай с трех раз!

— Неужели Громова?

— Ну вот, сразу догадался, не зря я подозревала, что у тебя с ней роман.

На этот раз муж действительно подавился.

— Ты что, с ума сошла? Да у меня о ней воспоминания самые неприятные остались!

— А ты хочешь, чтобы я ей кассету отнесла? Да она еще привяжется, станет допрашивать, не пойду я к ней ни за что!

— Ну ладно, но дай слово, что больше ни во что вмешиваться не будешь.

— Да во что мне вмешиваться? Люди они мне совершенно посторонние, что случилось, то случилось. А вот интересно, Саша, кто же теперь в этой квартире жить будет?

— Да тебе-то какая разница? И вообще. Надежда, я тебя еще за кассету не отругал.

— Сашенька, я раскаиваюсь! Больше никогда никому ничего чужого давать не буду.

Четверг, 25 марта