Любовница тени

Утром я проснулась довольно рано, часов в восемь, с ощущением чего-то замечательного. Открыв глаза, я стала вспоминать вчерашние события: что же такого хорошего со мной вчера произошло? Борька вернулся… ну да, вот он лежит рядом со мной и сопит во сне. Я прислушалась к себе. Нет, это не то. С Борькой вообще еще непонятно, хорошо это или плохо. Какой-то он странный, то уходит, то приходит. Вчера я была немного не в себе после сцены с Витькой, от своих подозрений, а теперь вспомнила, что было, когда он собирался уходить к этой своей новой жене. Как он сидел, часами смотря в одну точку, глупо улыбаясь.

Сколько я тогда вытерпела! И он хочет, чтобы я его сразу же простила и приняла с распростертыми объятиями? Вот это уж вряд ли!

Радостное чувство не проходило, и я все поняла. Вот, оказывается, в чем дело: мне больше не надо ходить на эту работу. Никогда больше не слышать Витькиного мата, вообще не видеть его мерзкой физиономии, не трястись, что он психанет и рявкнет мне, как Диме:

— Ты у нас больше не работаешь!

Эту работу я потеряла. Вряд ли смогу найти такую же хорошо оплачиваемую, но, честное слово, ни капли не жалею. Теперь я могу разговаривать нормальным языком, успокоиться, наконец, и не быть вечно на нервах, потому что у Вити такие принципы — даже когда все хорошо, вздрючивать персонал так, на всякий случай. И, господи, как же мне надоели запчасти для иномарок!

Борька во сне обиженно зачмокал губами, я повернулась к нему: все понятно, я по привычке натянула одеяло на себя, и он замерз. Обиженный. Он стал очень похож на Лешку, я пощекотала его перышком, которое вылезло из подушки, он чихнул и… Оказывается, этот паршивец давно уже не спал, а притворялся.

О повестке к следователю я вспомнила часов в одиннадцать, когда случайно посмотрела на часы. Мы вскочили как сумасшедшие, наскоро выпили кофе, и я кое-как привела себя в порядок. Хорошо, что Борька явился ко мне не пешком, а на машине, и, кстати, надо будет еще разобраться, как это та жена оставила ему машину. Насколько я представляю ее характер, Борька должен был уйти от нее в той самой одежде, в которой пришел два года назад, если только она не выбросила это старье.

К следователю Мельникову я опоздала на десять минут. Он ждал меня, укоризненно поблескивая очками.

— Извините, — я хотела наврать, что задержалась на работе, но вдруг он звонил на работу и ему там сказали, что в этой фирме я больше не работаю. Так что я решила поменьше говорить и побольше слушать и запоминать, как мне советовал Борька по дороге.

— Садитесь, пожалуйста, — он сухо кивнул на стул.

Пока он задавал всякие дежурные вопросы, я приглядывалась к нему. Такой интеллигентный очкарик, говорит вежливо, тихим голосом. Следователь мне не понравился, по-моему, я ему тоже.

— Значит, вы, гражданка Родионова, утверждаете, что последний раз видели потерпевшую Миронову В. Ю. в понедельник в районе часа дня?

— Да, конечно.

— А как же получилось, что вы с ней разминулись?

Я хотела сказать, что все уже рассказала операм, которые приезжали в нашу фирму, но Борька велел не спорить со следователем и повторять все хоть по десять раз, если он велит, только стараться не путаться в показаниях. Поэтому я еще раз повторила всю историю с троллейбусом и коленкой.

— Х-м, ну и как сейчас ваша нога?

— Спасибо, лучше, — невозмутимо ответила я.

— А почему вы не обратились в травмпункт? Ну, милый мой, если я с каждой ссадиной буду по травмпунктам бегать да по очередям там сидеть, то когда же работать? Поэтому я спокойно сказала этому следователю Мельникову, что перед ним раздеваться, конечно, не буду, но если есть у них тут врач или на худой конец медсестра, то я им могу колено свое показать, и они убедятся, что ушиб там был ой какой здоровый! Следователь промолчал.

— Продолжайте. Значит, когда вы приехали на ту остановку?..

— Там никого не было.

— И вы этому не удивились?

— Удивилась, но решила, что Лера пошла домой.

— И вы пошли к ней домой?

— Да, но сначала позвонила нашему приятелю, чтобы узнать ее адрес.

Не надо было впутывать сюда Антона, но я уже рассказала про него операм в прошлый раз, так что пришлось и теперь не отступать от ранее сказанного.

— А почему, чтобы узнать адрес, вы позвонили ему, а не на работу?

Не позвонила я на работу, потому что там вовсю шуровала налоговая, но следователь-то думал, что я про налоговую ничего не знала, поэтому я довольно натурально смутилась и сказала:

— Ну, понимаете, не хотелось перед директором такой растяпой себя выставить, он бы ругаться начал.

— А почему же она, Миронова, не подождала вас на остановке, если знала, что вы ее адреса не знаете?

— Этого я вам сказать не могу.

— А какие вообще у вас с ней были отношения? Дружеские?

— Ну, подругами мы не были, разница в возрасте у нас большая, почти двенадцать лет, а так нормальные были отношения, служебные.

— Продолжайте.

— Значит, поднялась я на четвертый этаж, позвонила в квартиру.

— По дороге никого не встретили?

— Нет, никого. Открыл дверь Лерин муж.

— А с чего вы взяли, что это ее муж, если раньше его никогда не видели?