Любовница тени

Марина Евгеньевна уже привела все свои дела в порядок, ее участка почти не коснулись, две-три карточки порвали, и все.

— И представляешь, какой случай! Старуха-то эта, я думала, что несколько месяцев ей осталось, а оказывается, все у нее в порядке, это девчонки анализы перепутали и не признаются ведь ни за что! Ведь человека могли до смерти довести разговорами про такую болезнь.

— Какая старуха, какой анализ? — Оксана притворилась, что ничего не поняла.

— Ну, больная Примакова, то есть она оказалась здоровая, то есть не то чтобы здоровая, возраст, конечно, но ничего такого серьезного у нее нету.

Хорошо, что я племянника ее не успела вызвать! А то как было бы неудобно.

— А откуда ты знаешь, что именно тот анализ перепутали, а не этот?

— Что ты! Там уже проверили-перепроверили — все точно. То-то я удивлялась, ведь при такой болезни слабость у нее должна быть. Я и спрашиваю:

Анна Матвеевна, как себя чувствуете? А она: спасибо, хорошо себя чувствую, на четвертый этаж без лифта несколько раз в день поднимаюсь.

— Ну надо же, — задумчиво проговорила Оксана.

Народу в косметическом кабинете с утра было немного, Оксана освободила себе часа три и направилась прямо к Леопольду Казимировичу, правильно рассудив, что Алекс Ильичевски сидит там и ябедничает на нее.

— Ну вот что, мои дорогие, давайте жить дружно. В свете последних событий наши планы меняются.

— Какие, к черту, планы? — грубо ответил Алекс. — Я уезжаю домой.

— Твой дом — тюрьма, — парировала Оксана цитатой из известного фильма.

— Оксана, не надо так шутить, ты же видишь, в каком он состоянии.

— А пусть не грубит даме. И вообще, вы теперь будете меня слушаться.

Так что успокойтесь и давайте рассудим. Что мы хотим получить? Офорты, которые находятся где-то в комнате у старухи, значит, надо пойти и взять их оттуда, где бы они ни были. Я сильно подозреваю, — она посмотрела на Алекса, — что вы знаете, где они там лежат, иначе просто не пойму, зачем Леопольд с вами связался.

— Знаю, — хмуро пробурчал Алекс, — знаю, но не скажу.

— Вот и чудно, держите пока информацию при себе, не доверяйте бумаге, — она подмигнула Гржемскому и продолжала:

— Убивать старушку мы не собираемся, нам лишние неприятности ни к чему. Значит, все очень просто: отправляем бабулю в санаторий или дом отдыха на две недели. Нам хватит и одной ночи, но пусть уж бабуля отдохнет на свежем воздухе, ей для здоровья полезно. Я обещаю все устроить — всучить ей путевку под видом работника собеса. Ты, Леопольдик, тоже можешь поучаствовать — оплатить путевку, но если тебе трудно, ты все-таки на пенсии, то мы уж как-нибудь сами.

— Мне не трудно, — спокойно сказал Леопольд Казимирович, — я могу это себе позволить.

Он был взбешен ее издевательским тоном, но сдержался и решил не показывать вида.

— А ты не забыла, что там еще двое соседей? Что ты с ними собираешься делать?

— О, все просто. Сосед этот, татарин, что ли, не русский, в общем, он с приветом. Я женщина привлекательная, верно, Леопольдик? Так его заманить куда-нибудь труда не составит, это я опять же беру на себя. А потом звоним его жене, говорим, что он в больнице, чтобы она срочно приехала. Пока она туда-сюда, мы аккуратно с Алексом входим в квартиру, берем вещи — дело в шляпе!

Как вам мой план?

«План неплохой, только мне в нем нет места», — подумал Гржемский.

— И никаких затрат, кроме расходов на путевку. И никого не привлекаем, все делаем сами. А то компаньон мой Володя понадеялся на чужого дядю, тот все испортил, и Володя от этого пострадал. Убили Вову, в общем-то, за дело, не надо жадничать, он хотел еще и бабкину квартиру заграбастать.

— Так, значит, вы знаете, что это не я его убил? — вскинулся Алекс. — Зачем же вы взяли эту штуку с моими отпечатками?

— Это мой страховой полис, чтобы ты не сбежал с офортами.

«А какой у меня страховой полис?» — подумал Гржемский.

— Ну вот что, мне на работу надо, так что сейчас разбегаемся, я куплю путевку, а ты, Алекс, последи за соседом чокнутым, выясни, где его можно повидать в спокойной обстановке.

Все разошлись. Леопольд Казимирович остался один в пустой квартире. На сердце у него было тяжело и на душе неспокойно. Ему все не нравилось в этой истории с офортами, и больше всего он был недоволен собой. Он никак не мог понять, как же так случилось, что он, пожилой, уважаемый человек, законопослушный гражданин, оказался замешанным в уголовной истории? И это сейчас, когда он готовится покинуть страну, когда не может себе позволить никаких неприятностей, когда он должен быть втройне осторожен. Верно люди говорят: бес попутал. На самом деле бес попутал его еще давно, когда он связался с Оксаной. И этот недоумок, Алекс Ильичевски, как он мог понадеяться на него? Что могло получиться от недолгого союза чекиста и дочери одесской торговки жареной рыбой? Тринадцать лет Алекс прожил в Штатах, забыл там все русские порядки, но не приобрел американской смелости и предприимчивости.