Любовница твоего мужа

— Кому-то собаку подавай, а моему пони, — помнится, закатила я тогда глаза.

— Детские мечты должны сбываться, на то они и мечты, — ответил мне Грач. — На собственном опыте могу сказать, это важно, у меня такого не было.

— Не разбалуй мне сына, — предупредила я Диму.

— Не получится разбаловать, малой у нас очень смышленый, сам уже регулирует, что хорошо, а что плохо. Весь в мамочку, видать, — похвалил тогда меня любимый.

Гены Халявкина в Боде правда спали, и я надеялась, что они никогда и не проснутся.

Благодаря личному транспорту, на работу расположение нашего нового дома негативно не влияло. Добирались быстро, зато свежий воздух и красоты природы сыграли свою роль: я стала намного спокойнее, а Богдан здоровее.

— Скоро я превращусь в колобка на ножках, — подмигнула Роговой я. — Погоди немного, и справедливость восторжествует.

— Ха! — закатила глаза Васька. — Не успокаивай меня, я уже привыкла, что роль страшной подружки в нашем тандеме досталась мне. И совершенно не переживаю по этому поводу.

— Это ты страшная? Вот любишь на себя наговаривать, — покачала головой я, на что подруга лишь фыркнула.

В этот момент к нашему столику подошла молоденькая официантка, чтобы взять заказ. Я остановилась на бельгийских вафлях и черном чае, а Васька попросила эспрессо. Опять ей чем-то не угодила собственная фигура, и Рогова решила подвергнуть себя очередному жесткому стрессу от диеты.

— Стали бы за страшной такие мужики бегать? — вернулась я к разговору, как только официантка оставила нас.

— Так разве это мужики? Дубравин о репутации печется — динамит меня с разводом, но я все равно его дожму, — пожала плечами Васька. — А Грабовский…

— Что Грабовский? — заинтересовалась я. — Ты в последнее время какая-то слишком задумчивая.

— А у него своя игра, Маргош, — после небольшой паузы сказала Рогова. — Помнишь, я говорила, что Женя предложил мне помощь с разводом?

— Ага. И ты согласилась.

— Согласилась, потому что против Кеши нужна противоборствующая сила если не сильнее, то хотя бы наравне ему, — кивнула она. — Сама я не потяну, как бы ни храбрилась. Слишком много влияния сосредоточено в руках Дубравина. К тому же он знает, на какие рычаги жать, чтобы я стала посговорчивее.

Рогова говорила все это без злости, отчего я решила, что с шашкой наголо скакать пока не надо.

— Так, может, не перегорело еще ничего и стоит попробовать все сначала, раз муж так старается сохранить семью?

— Не перегорело, но и не забылось, — поджала губы Васька, переведя взгляд на парочку, что сидела за три столика от нас. Они держались за руки, ворковали и выглядели очень счастливыми. — Не получится все сначала, Маргош, и по-старому тоже не выйдет.

— Но ты же его любишь до сих пор?

— Любовь не проходит по щелчку пальцев, только то, что между нами, наверное, уже не любовь. Просто привычка, — призналась подруга. — Не смогу я переступить через такое предательство, неважно, что за причины побудили Кешу так поступить, но не смогу… Что я, себя не знаю? Картинки того, как у Дубровского было с другой женщиной, не дадут мне спать по ночам. Я стану постоянно подозревать его в измене, сомневаться, проверять, говорит ли он мне правду или врет и опять уехал к своей этой… К тому же у них совместный ребенок.

Я не стала говорить, что ребенок не сможет удержать людей рядышком, если на это у них не будет желания.

— Кеша не бросит сына, да и неправильно это, он будет по-прежнему принимать участие в его судьбе, а я рано или поздно испорчу нам всем жизнь, — резюмировала Рогова. — Так что нет, я серьезно настроена на то, чтобы жечь мосты, рыть траншеи и углублять ту пропасть, что уже пролегла между нами.

— С помощью Грабовского? Не зря же он предложил ее, — состроила хитрую моську я. — Наверняка имеет на тебя далеко идущие планы, да?

— У Грабовского свой интерес, — обтекаемо ответила Васька.

— Поскорее сделать тебя свободной женщиной, чтобы самому заявить права? — выдвинула предположение я.

Официантка принесла наш заказ, и я накинулась на вафли, словно оголодавший страшный зверь. Если не так давно я мучилась от токсикоза, то сейчас отъедалась за двоих и совершенно не стыдилась этого.

— А в тебе проснулась романтичная натура, — заметила Васька. — Но все прозаичнее. У него молодой протеже в политике. Хочет протолкнуть его на должность мэра и подвинуть Дубравина.

— О как… — удивилась я. — И совсем-совсем нет личного интереса?

— Замуж он мне не предлагал, если ты об этом, — разгадала мой завуалированный вопрос она. — И вообще ничего не предлагал, раз нужно быть совсем честной. Но в постели он, конечно, огонь.

— Ага! — восторжествовала я.

Рогова смутилась.

— После предательства Дубравина я думала, что женщина во мне умерла, а Женя наглядно продемонстрировал ошибочность этого мнения, — загадочно улыбнулась Васька. — И знаешь что?

— Что?

— А мне понравилось вновь почувствовать себя желанной.

И хотя бы за то, что подруга воспрянула духом и перестала гнобить себя за выдуманную неполноценность, я прониклась уважением к Грабовскому. Хотя он так и оставался настоящей темной лошадкой…