Любовница ветра

– Тот период, когда я оказалась здесь, был очень тяжёлым для меня. Перед приездом сюда в родном городе у меня не осталось никого, я потеряла единственного близкого человека. Думала, – через натянутую улыбку Варвара глубоко вздохнула, – здесь получится отвлечься, перемениться, а в итоге из одного одиночества в другое. Удалось устроиться швеёй на работу к модельеру, сотрудничавшей с гигантами мод и вернувшейся из тёплой Италии на северную родину, удалось, потому что мать с детства таскала на швейную фабрику, где сама провела полжизни, и где лет с четырнадцати стала работать и я, тем самым набив к своим годам внушающий опыт. Но от себя не убежишь и одной дислокацией внутренний голос не заглушишь. В свободное время я бродила по неизвестным улицам, как в трансе, смеряла высоту крыш, скорость автомобилей, глубину прудов и рек, думала, что будет безболезнее, а потом думала снова: «нужно ли мне безоблезнее»? Готова была уйти в монастырь, при том что верующим человеком меня не назовёшь, да и ушла бы, наверное, если бы не успели доконать мысли или если бы однажды после смены девочка с работы не позвала посидеть в респектабельном лаундж-баре с её друзьями. Так я и нашла людей, с которыми смогла начать новую жизнь, смогла получать любовь и отдавать её в ответ. Правда, ненадолго; как я уже говорила: от себя не уйдёшь.

Максим был сбит с толку такой неожиданной откровенностью, и какое-то время они шли молча, сойдя с моста на противоположную набережную и почти сделав полукруг от сквера, из которого вышли. Появилась подходящая возможность подвести разговор к дяде Анатолию, но вопросов было много – Максим хотел задать все, соблюдая логический порядок, и начал с последнего:

– А почему ненадолго?

– Неважно, – она словно отмахнулась от невидимой мухи, – не хотелось бы сейчас об этом. Расскажи лучше, что тебя привело в этот город? Ты же, насколько я поняла, тоже нездешний.

– Приехал учиться – из более-менее хороших городов в университет по баллам прошёл на бюджетное место только здесь. Матушка всё хотела, чтобы уехал в перспективный мегаполис, получил высшее образование и «стал человеком». Учился без интереса, дошёл до последнего курса, а там на мне уже декан знатно оторвался и с визгом отчислил. Однако неприятнее всего было не то, что я не стал дипломированным архивариусом и документоведом, а то, что пришлось долго выслушивать материнский плач и негодование в телефонной трубке.

– Почему же обратно домой не вернулся?

– Решил себе доказать, что способен на большее, и если вернуться, то только обеспеченным и состоявшимся человеком.

– Ты уверен, что у тебя получится? Родители же не вечные, – произнесла она то ли с серьёзной обеспокоенностью, то ли с усмешкой.

– Солнце, я всегда в себе уверен, а от себя не убежишь, – ответил Максим с неприметной язвительностью из-за неоднозначного тона. – Слушай, давай зайдём в Центр-президентский, раз возле него. Мне, извиняюсь за подробности, надо отлить, а потом покажу тебе там одно интересное место, о котором почти никто не знает, – Максим на свиданиях особенно любил среди культурного, в общем смысле этого слова, диалога вставить какую-нибудь свою интимную нужду в грубой форме, как старому другу, поскольку это помогало психологически понизить важность девушки.

Варвара молча пожала плечами, и они поднялись по широким бетонным ступеням. Внутри небольшого торгового центра, редко имеющего высокую плотность посетителей, некоторые пустующие магазины начинали закрываться, то есть за час до закрытия самого комплекса.

– Я ненадолго. А потом продолжим разговор; кое-что ещё хотел узнать у тебя.

– Окей, – Варвара покосилась на большие настенные часы над входом.

«Она не так проста, – думал Максим, глядя в одну точку над писсуаром, – я бы даже сказал, удивительна в какой-то мере, но так ли эта Варя откровенна со мной? Где игра и манипуляция, а где правда? Впрочем, это неважно. Поднимемся до секретного места, разговоримся, и я подведу разговор к её дядюшке, а потом можно будет и попытаться подкатить понаглее, главное, не наоборот».

Когда Максим вышел в холл торгового центра, в пространстве белых плит, мрамора и стекла не было никого, кроме охранника в большом чёрном пиджаке и баристы, собирающего пустые кружки со столиков возле входа.

«Вот же ж су-у… так, погоди, может, отошла куда, – он дошёл до эскалатора, ведущего на нулевой этаж, но внизу находились только молодая парочка, играющая в настольный пинг-понг, – неужели пережестил? Да нет вроде, я и не такое бывало вытворял. Ну что ж, этого стоило ожидать от двинутой девчули. А всё-таки есть в ней что-то возбуждающее, и глаза такие красивые».