Любовница Витгенштейна

В любом случае, Buenos dias, святая Тереза, или Buenos dias, Иоанн Крестный — несомненно, звучало бы немного неуклюже для встречи в аптеке.

Или в очереди к сигаретному прилавку, конечно же, тоже.

Тем не менее все эти люди, разумеется, всегда оставались такими же равноудаленными друг от друга, как и все, кто находился в студии Таддео Гадди.

Вот только они теперь, бесспорно, равноудалены и от меня тоже, поскольку находятся на этих страницах, а не только в моей голове.

Я думаю.

Таким образом, позволю себе сказать, что, даже если бы я неожиданно подумала о ком-то еще, о ком я не думала дольше всего, например об Артемизии Джентилески, это правило все равно бы действовало.

Хотя я только что случайно осознала, что, вероятно, ошиблась некоторое время назад, сказав, что это Зенон доказал то, другое, правило о гипотенузе круга.

Возможно, его доказал Архимед. Или Галилей.

Хотя сейчас меня, по правде говоря, больше удивляет то, что я смогла бы написать столько страниц, вовсе не упомянув Артемизию Джентилески.

Или что любая художница смогла бы.

Вообще-то Артемизия, пожалуй, как раз такой человек, которого можно было бы назвать святым у сигаретного прилавка или где-либо еще, без малейшей тени неловкости.

Естественно, она тоже была изнасилована.

Всего в пятнадцать лет.

Но боже, что за художница. Несмотря на то, с каким миром ей пришлось столкнуться — много-много лет назад.

Да, и несмотря на то что ее пытали, дабы проверить ее слова, когда дело об изнасиловании дошло до суда.

Хотя, конечно, так же один из пап заставил Галилея отказаться от каждого сказанного им слова.

Между тем мои месячные и я все еще остаемся, по всей видимости, на нулевом расстоянии друг от друга.

Ну, как и боль в моем левом плече и я тоже.

Возможно, я не упоминала боль в левом плече.

Я упоминала о ней.

Однако, когда я делала это раньше, то она была всего лишь еще одним воспоминанием, ведь в последнее время я ее вообще-то не ощущала.

Иначе говоря, это был бы еще один пример того, что существовало только в моей голове или на тех страницах, где я писала об этом.

Хотя теперь она, похоже, существует не только в упомянутых двух местах, но еще и в моем плече.

Даже хотя меня, пожалуй, несколько озадачивает то, как боль может существовать в двух других местах, а также там, где она действительно ощущается.

Однако, кажется, было приложено немало усилий для проверки этой самой вероятности.

Так или иначе, я проснулась с ней сегодня утром.

Так бывает. Это случается не часто, но так бывает.

В сущности, я считаю, что эта боль — артрит.

С другой стороны, у меня иногда возникал соблазн связать ее с тем днем, когда я съехала на полном открыток ленд-ровере в Средиземное море, хотя в тот момент я и не думала, что получила сильную травму.

Кстати, на многих открытках в ленд-ровере были репродукции некоторых знакомых картин.

Главным образом Мориса Утрилло.

Почему-то у меня такое чувство, будто я хотела бы прокомментировать это, но какой это мог бы быть комментарий, от меня ускользает.

Хотя, если еще раз подумать, то второй вопрос может быть никак не связан с моим артритом или с той аварией рядом с Савоной.

По крайней мере, в данном случае.

Я делаю это предположение, потому что вчера я, вполне возможно, потянула кое-какие мышцы.

Я могла сделать это, передвигая ржавую газонокосилку, когда была в подвале.

Возможно, я не упоминала, что спускалась в подвал.

Я спускалась подвал. Вчера.

Естественно, я делала еще кое-что, а не только двигала ржавую газонокосилку. Вряд ли кто-то станет спускаться в подвал, куда редко наведывается, лишь для того, чтобы передвинуть ржавую газонокосилку.

Однако перемещение газонокосилки было самым напряженным действием, которое я совершила, находясь там.

Я не двигала ни ручную тележку, ни один из велосипедов.

Кажется, я уже упоминала, что в подвале есть несколько велосипедов, а также ручная тележка.

А еще там есть сколько-то бейсбольных мячей, на полке.

Я не трогала ни один из бейсбольных мячей, хотя я совершенно уверена, что вряд ли можно травмировать плечо, передвигая их.

Вообще-то с моей стороны было глупо упомянуть о том, что я не трогала бейсбольные мячи.

Впрочем, возможно, что перемещение газонокосилки тоже никак ни с чем не было связано.

Подвал этого дома очень влажный, даже в это время года, о чем я, возможно, тоже упоминала.

Можно даже почувствовать запах сырости.

И, честно говоря, я пробыла там довольно долго.

Так что, возможно, эта боль все-таки вызвана артритом, и ее усугубила сырость в подвале.

Хотя, если взглянуть с еще одной стороны, то все это действительно могло начаться весной, когда я стирала свои трусы за день до того, как я подумала о подвале.

В любом случае, как правило, мудрее всего перечислить все возможности, если речь идет о травме.

Между тем путь к подвалу лежит через песчаную насыпь позади дома, и я не помню, упоминала я о ней или нет.

Причина, по которой я упоминаю об этом сейчас, состоит в том, что я наверняка прохожу мимо той части дома, возвращаясь с ручья, что, несомненно, и навело меня на мысль о подвале.