Любовница Волка

— Извините, что пропустила ваш звонок, — сказала я, выруливая на «Субару» со стоянки.

Я действительно собиралась перезвонить ей, но слишком увлеклась изучением данных Зака. За последние два месяца тенденция только усилилась. Волчьи стаи действительно покидали Йеллоустон. Этого было достаточно, чтобы заставить меня нервничать.

— Может расскажите мне об основных моментах исследований? — спросила я. Поездка в Йеллоустон была долгой, и расспрашивать профессора об исследованиях — обычно верный способ заполнить два часа.

— Конечно! — Она глубоко вздохнула, и машина наполнилась пронзительным металлическим звоном. Ее щеки снова вспыхнули, когда она поставила свою огромную сумку с книгами на колени и порылась в боковых карманах, наконец, выудив ярко-розовый айфон. Она постучала по экрану, и звон прекратился.

— Извините, — сказала она, опуская сумку обратно на пол.

— Нет проблем.

— Итак, я хочу начать рассказывать о связи между прозой и Эддой…

Ее телефон зазвонил во второй раз, и она вздохнула.

— Агрх, это опять моя мама.

Потребовалась еще минута неловкого перемещения сумки с пола на колени и обхватить ее беременный живот, прежде чем профессор Лаувейисон снова нашла телефон. К тому времени он уже перестал звонить. Она взглянула на меня.

— Ждем… — сказала она.

Ее телефон снова зазвонил, и мы оба рассмеялись.

— Думаю, на этот раз вам лучше ответить, — сказала я.

Она провела пальцем по экрану и поднесла телефон к уху. Я услышала пронзительный голос в трубке, хотя могла разобрать только ее часть разговора.

— Привет, мам… нет, я в порядке. Да, все прекрасно. Доктор Сингх сказал: «Совершенно здоров», помнишь? Нет, мам, у него была назначена встреча. Ну, это была встреча на конференции. Нет, с чего бы мне это знать? Я за ним не слежу…

Я оперлась локтем о дверцу машины и поднесла руку ко рту, чтобы скрыть улыбку. Признаюсь, меня пугала сама мысль о том, чтобы развлекать Стэнфордского профессора. Но мы вместе ехали по широким просторам Райской долины, слушая, как ее мучает мать… ну, этого было почти достаточно, чтобы сделать меня похожей на профессора Лаувейисон.

***

Приближаясь к гигантскому входу в Йеллоустон, мы увидели первые снежинки. Два часа езды пролетели незаметно. Оказалось, что у нас с профессором Каролиной Лаувейисон действительно было много общего, и она, казалось, искренне радовалась встрече с Йеллоустоном. Это была приятная перемена. Обычно единственные люди, которые приезжают со мной в Йеллоустон, уже видели его тысячу раз. Так что эти несколько крошечных хлопьев, выплывающих из темных низких облаков, вызывали у меня иррациональное раздражение. Черт побери, я хотела похвастаться волками.

Мы обе замолчали, когда «Субару» проехала через массивные каменные ворота, с надписью «Для пользы и удовольствия людей». Я глубоко вздохнула и решила задать вопрос, который беспокоил меня всю дорогу.

Или с августа, если быть честной с самой собой.

— Так… поскольку вы специалист по мифологии. Есть ли какие-нибудь скандинавские мифы об оборотнях?

— Оборотнях? — спросила Каролина.

— Знаете, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал легко и непринужденно, — волки превращаются в людей. Люди превращаются в волков. Что-то в этом роде.

Она немного помолчала, глядя в окно. Снежинки становились все крупнее, бесшумно кружась за нашими окнами.

— О! — внезапно воскликнула она. — Это что, горячий источник?

Мы поднялись на вершину утеса, и величественные бледно-розовые и белые ступенчатые террасы горячих источников Мамот возвышались перед нами, как средневековая крепость. Пар наполнял воздух над родниками, скрывая верхнюю часть конструкции. Я улыбнулась. В конце концов, это было чертовски впечатляюще.

— Да, это Мамот, — сказала я.

— Мы можем остановиться? — спросила она, наклоняясь вперед, чтобы заглянуть в лобовое стекло.

Я постаралась не улыбнуться ее энтузиазму. Улицы Мамота были пустынны, так что казалось, что весь парк в нашем распоряжении. Я припарковалась у подножия дощатого тротуара, огибающего горячие источники, и попыталась убедить себя, что снега не становится больше. Мы прошли всего несколько шагов, когда я заметила, что Каролина дрожит в своем модном калифорнийском жакете.

— О, прошу прощения, — сказала я. — У меня в машине есть для вас куртка. Погодите, я пойду возьму ее.

— Стройте. — Она потянулась к своему странному, мерцающему ожерелью и обхватила его рукой. Ее глаза стали странными и отстраненными. Затем она отрицательно покачала головой. — Нет, пойдемте отсюда.

— Вы уверены? Мамот очень впечатляет. Это самая большая геотермальная достопримечательность парка, с точки зрения…

— Не сомневаюсь. — Она прошла мимо меня, снежинки закружились вокруг.

Я пожала плечами и последовала за ней. Я вдруг поняла, что она не ответила на мой вопрос об оборотнях.