Любовницы космических пиратов

– Знаешь, а я люблю тебя, – проговорил он словно между делом. Но даже не глядя на него, лишь по голосу, принцесса ощутила в нем невыносимое волнение.

– Что ты несешь, – выдохнула она, положив голову на бок и открыв аметистовые глаза, чтоб уткнуться взглядом в сочную садовую траву.

– Только то, что чувствую, – все тем же голосом ответил мальчик, убрав за бледное ушко выбившуюся прядь ее шелковистых волос.

– Тебе не следует об этом думать… – чуть слышно шепнула принцесса.

– Я не рассуждал с тобой о том, о чем следует думать, а о чем не следует, – перебил мальчик, задержав пальцы на коже ее лица. – Я сказал тебе, что люблю тебя. И хочу услышать от тебя… не то, что можно, а чего нельзя, а то, что чувствуешь ты.

– Я… я тоже люблю тебя, – сказала она настолько тихо, словно боялась, что ползающие в траве жучки услышат ее. – И я хочу быть с тобой всегда. Но ведь!..

– Тише, – оборвал ее мальчишка, прижавшись лицом к ее затылку. – Тише, Кона. Обещаю тебе, когда-нибудь у нас все обязательно будет хорошо!

Я вскочила с дивана, словно меня только что окатили ледяной водой, а затем еще и горящей лавой. В панике оглядываясь по сторонам, я отчаянно пыталась понять, где нахожусь, и что со мной происходит. А убедившись, что по-прежнему сижу в покоях капитана, – вздохнула с облегчением и опустилась на диван… чтоб миг спустя свалиться на него ниц и, зарыв лицо в подушках, истерично забарабанить по ним кулаками.

Что за дурацкий сон вообще?! Я даже не помню, чтоб такое было в детстве!.. разве что совсем смутно – в конце концов, тогда я, под настойчивыми наставлениями нянек, старалась забыть все, происходившее со мной, когда мы играли вместе с тем мальчиком. Ведь малышка Констансионелла была очень хорошей девочкой и не хотела расстраивать родителей.

Но ведь… ведь это какой-то бред!

Кона. Больше шести лет назад этот мальчишка называл меня Коной? Действительно называл? Да нет, быть такого в жизни не может! Просто я сама сейчас так привыкла к этому сокращению своего имени, вот мое вконец поехавшее подсознание и подставило его в сон. А на самом деле все тогда было не так… если вообще было, а не просто придумалось во сне из-за накативших стрессов!

Вот только что, если… если тот мальчишка как-то избежал казни, и он – действительно Маст?

Одной этой догадки хватило, чтоб впасть в еще большую истерику. Это что ж тогда получается… тот, на кого я, хотя бы в своих красочных нежных грезах, надеялась как на своего рыцаря, который с того света прискачет на белом звездолете, накажет козла-Маста, спасет меня и увезет в прекрасное далеко… Этот самый храбрый «спаситель» и есть козел-Маст?!

Это было особое чувство: когда в твой сказочный светлый шаблон врезается астероид, несущийся на скорости света. И его осколки падают под копыта стаду свиней, бегающих вокруг горящего конопляного поля.

И, как назло, именно в этот момент попытки осознать величайшее издевательство, которое мне уготовила вселенная, я услышала, как дверь открылась. Оглянувшись на уровне чистейших рефлексов, я увидела вошедшего Маста, который уставился на меня с легким удивлением и, кажется, пытался понять, почему его пленница развалилась на диване и яростно грызет подушку.

– Слушай, Кона… – проговорил он с чем-то, напоминавшим опаску, которая обычно появляется у людей, смотрящих на буйнопомешанных. – Если ты так проголодалась, то можно было сходить на кухню и, не дожидаясь ужина, перехватить какой бутерброд, или печенье…

– Да-да, отличная идея! – в панике закричала я и, едва не сбив Маста с ног, пулей вылетела из комнаты и помчалась в сторону кухни.

Глава 7. С ног на голову