Любовницы по наследству

Завязав шнурки, я поднял голову и встретился взглядом с бесшумно появившейся передо мной как из-под земли Антониной. Женщина стояла, сложив руки на груди и опершись спиной о стену, одетая в светло зеленый свитер и длинную бесформенную юбку. Глаза грустно смотрели на меня из-под широких стекол очков, которые ей совершенно не шли.

— Я не хотела с вами сегодня видеться, Андрей. — Неожиданно для меня она снова перешла на «вы». — Но все-таки в последний момент не выдержала и решила поговорить.

— У тебя плохое зрение? — Я попытался сделать вид, что пропустил сказанное ею мимо своих ушей.

— Да, в последнее время немного ухудшилось, — она резко сняла очки и спрятала их в глубоком рукаве, — только я стараюсь это скрывать.

— Зачем? — удивился я. — В этом ведь нет ничего постыдного. Наверное, сказывается воздействие компьютера?

— Скорее всего. Почти у всех коллег наблюдаются подобные проблемы. Ну да ладно, как-нибудь переживем. Не знаю, как вы, Андрей, а я себя чувствую после вчерашнего очень неудобно. Думала об этом весь сегодняшний день, да и всю прошедшую ночь, практически, тоже.

— Снова не спали? — усмехнулся я, тоже переходя на «вы».

Антонина взглянула на меня из-под ресниц и тут же опустила глаза.

— Я не должна была делать подобных вещей. Вы, вижу, так все легко воспринимаете, совсем не испытываете никаких неудобств. Оно то понятно, молодой, неженатый, сам Бог, как говорится, велел… Мне же совершать ошибки такого рода крайне не позволительно. Вы должны понять, — я не могу рисковать своим нынешним положением, у меня сейчас все поставлено на карту: мое будущее, будущее дочери, ее образование. И каждый необдуманный шаг может иметь за собой неадекватные последствия.

— Я понимаю. — Вопреки настроению мне пришлось перейти на серьезный тон. — Все-таки от ваших отношений с мужем сейчас много чего зависит. Переезд за границу ни в коем случае нельзя ставить под угрозу.

— Вы правильно меня поняли, Андрей. — Лесницкая немного повеселела, во всяком случае, маска грусти частично сошла с ее лица. — И поэтому хочу вас просить, чтобы вы забыли о том, что вчера произошло. Не знаю, что тогда нашло на меня, — я полностью потеряла голову и совершенно забыла о том, кто я такая, что мне можно делать, а чего нельзя. С вами было очень хорошо, — подобное удовольствие я ощущала впервые в жизни. Спасибо вам за тот праздник, который вы мне устроили…

— Не стоит, — совсем не испытывая чувства гордости, сказал я, — сейчас главное — вести себя так, чтобы муж ничего об этом не узнал. Обещаю, что с моей стороны у вас не будет никаких проблем.

— Какой вы все-таки хороший человек, Андрей. Я даже не ожидала, что вы так быстро сможете меня понять и пойти навстречу. Спасибо вам еще раз. Я всю оставшуюся жизнь буду клясть себя за ту оплошность, которую допустила, вступив в связь с вами и с Юрием. Все-таки ни в коем случае нельзя позволять брать над собой верх той молоденькой девочке-завистнице, которая осталась в далеком прошлом… Я хотела немногого, только лишь быть с ними на равных, и была очень рада, что у меня это получилось. Больше подобных поступков я не совершу никогда в жизни.

— Дай Бог, чтобы у вас все было хорошо, — искренне сказал я.

Антонина оглянулась в сторону кухни и, видя, что Леси нет в поле ее зрения, спешно поцеловала меня в щеку. Я в ответ лишь небрежно подмигнул, пытаясь ее хоть немного подбодрить, и, попрощавшись, быстро выбежал из квартиры. Лишь только на улице окончательно пришел в себя и вспомнил, что так и не поговорил с ней об отказе от репетиторства, но это вообще-то было и ни к чему, — все равно подобные вопросы решал только ее муж.

ДЕНЬ ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ

Ровно в девять часов утра я как штык сидел на жестком стуле с повесткой в руках в кабинете старшего следователя уголовного розыска майора Порошкова Алексея Витальевича. Майор Порошков оказался невысоким лысоватым мужчиной лет сорока с небольшим с широкими скулами и маленькими бегающими со стороны в сторону серыми глазками. Он то и дело потирал накрахмаленным платочком нос, от чего тот необычно покраснел и придавал своему обладателю имидж человека, ведущего далеко не здоровый образ жизни. Наверняка Порошкова, как и большинство жителей нашего города в это время года, не обошла стороной эпидемия гриппа.

По этой причине я постарался отсесть от него как можно подальше, хотя между нами и без того стоял довольно широкий стол.

— Я почему вас вызвал, Андрей Николаевич, — учтиво, но без выражения каких-либо эмоций, сказал Алексей Витальевич. — Насколько мне известно, вы в курсе того, каким именно образом погибла одна из ваших клиенток Елена Павловна Батурина?

— Знаю, — согласно кивнул я, стараясь сохранять наигранное хладнокровие.

— Мало того, не просто знаете, — укоризненно заметил Порошков. — Как утверждают свидетели, — вы были первым, кто обнаружил тело убитой. Или это, простите, не так?

Я молча склонил голову, задумываясь, как бы лучше ответить на его столь каверзный вопрос.