Любовницы президента

Д’Арси поняла, что она имеет в виду, и подумала, что эта квартирка, возможно, соответствует и ее настроению.

— Но эта односпальная кровать? У тебя нет любовников?

Джейд засмеялась:

— Д’Арси, ты находишься здесь всего лишь несколько минут. Дай мне передохнуть!

— Если я сейчас дам тебе передохнуть, хватит ли у тебя сил потом все рассказать?

— Кто знает? — загадочно сказала Джейд, хотя так радовалась приезду Д’Арси, что готова была открыть ей всю свою душу.

Они позавтракали по-французски — длинной поджаренной булочкой, ломтиками ростбифа, чудесным сыром, запивая все это прекрасным вином. Потом Д’Арси предложила отправиться в «Ритц» и провести там время в роскошном номере, предусмотрительно забронированном матерью.

— «Ритц»? Это по карману только твоей матери.

— Я говорила ей, что не заслуживаю этого. Но она настояла на своем, сказав мне: «Д’Арси, в этой жизни ты заслуживаешь всего, что тебе доступно!» Итак, что ты решила?

— Почему бы и нет? Мы заслуживаем всего, что мы можем получить! — И они рассмеялись. — Но мне потребуется пара минут, чтобы привести себя в порядок.

Усевшись за свой импровизированный столик, Джейд несколькими быстрыми движениями преобразила себя — бледное матовое лицо, очень красные губы, обведенные тенью глаза и серебристый лоб. Затем набросила темное меховое пальто поверх ночной рубашки и сказала:

— Ну как, ничего?

Да, действительно, очень даже ничего, подумала Д’Арси.

— Прекрасно, не правда ли? — Д’Арси обвела взглядом покрытые светлым шелком стены в номере «Ритца», простыни из настоящего полотна, золотистые шторы и позолоченные настенные подсвечники. — Именно такую обстановку я надеялась встретить у тебя.

Они сидели на большой двуспальной кровати, с аппетитом поглощая икру с поджаренным хлебом и запивая все это шампанским.

— У меня? — Джейд рассмеялась. — Я всего лишь бедная труженица. А ты богатая американская принцесса.

— Ничего подобного! — неожиданно трезво сказала Д’Арси. — Когда-то, миллион лет назад — да. Но мои лучшие дни позади.

Джейд не хотела грустить:

— Нет, ты не права. Сейчас мы пьем шампанское, а значит, это наши лучшие дни! — Она подняла серебряную вазу, в которой возвышалась единственная и очень красивая роза.

Д’Арси покачала головой:

— Это просто веселое времяпровождение. А как ты? У тебя все отлично?

— Вряд ли, — сказала так же грустно Джейд, но потом добавила с наигранным весельем: — Ты знаешь, мне приходится много работать. Меня постоянно дергают, тащат за волосы, орут на меня и даже бьют! Быть Моделью не так уж и легко.

Но Д’Арси по-прежнему оставалась серьезной:

— Но тобой восхищаются, постоянно говорят, что ты прекрасна, и ты, должно быть, присутствуешь на волнующих вечеринках. Разве не так?

— Иногда, когда я чувствую одиночество. Когда оно становится невыносимым.

— Но у тебя должно быть много друзей.

— Не совсем так, не настоящих. После смерти моей матери у меня не было настоящего друга.

Д’Арси протянула ей руку:

— Джейд, я хочу быть твоей подругой, настоящей подругой. Ты согласна?

Джейд взяла ее руку, сжала и неожиданно рассмеялась сквозь слезы:

— Только, если ты пообещаешь мне любовь, честность и покорность.

На глазах Д’Арси тоже появились слезы:

— С покорностью у меня дело обстоит плохо. Покорность не в моем характере.

— Я знаю. У меня та же проблема.

Д’Арси пальцем подцепила последнюю икринку и сличала ее языком.

— Если ты была одинокой, почему ты никогда не писала мне?

— О, пару раз я написала письмо твоей матери. Но потом разорвала его. И несколько раз писала Эбби, но она никогда не отвечала мне. Я думаю, моя сестра очень сердита на меня.

Д’Арси чуть было не наговорила гадостей про Эбби, считая ее слишком эгоистичной, чтобы потрудиться ответить своей сестре, но передумала: это могло бы расстроить Джейд и осложнить отношения между ними.

— Почему она должна сердиться на тебя?

— Видишь ли, я действительно сбежала, и она, вероятнее, думает, что я сбежала от нее, потому что не хотела, чтобы она жила со мной и Трейсом.

— Почему же ты исчезла в ту ночь?

— Потому что я действительно хотела, чтобы она жила вместе со мной и Трейсом. В этом она была бы права, возможно, всего не понимая. Я не доверяла Трейсу и боялась, что он попытается прибрать к рукам ее наследство.

Д’Арси была поражена:

— Твой отец способен сделать что-нибудь подобное?

Джейд внимательно посмотрела в глаза Д’Арси:

— Нет, конечно же, не мой отец. Отец Эбби, вероятно, попытался бы сделать что-нибудь в этом роде.

Д’Арси показалось, что она не очень хорошо поняла, о чем идет речь.

— Ты хочешь сказать, что отцом Эбби является Трейс?

— Да, но я не уверена, что он мой отец. Настоящим отцом мог быть человек, на которого он работал и который не лучше Трейса, может быть, намного хуже.

В ответ на это признание Д’Арси решила поделиться своей тайной, чтобы окончательно скрепить их дружбу.

— Я была беременной и сделала аборт, — выпалила она и зарыдала.

— О, Д’Арси… — Джейд обняла ее. — Это ужасно! Разве твоя мать не захотела помочь тебе оставить ребенка?

— Она ничего не знала об этом. Я никому не говорила. Ты — единственная, и не скажешь ей, правда?