Любовницы

– Надо узнать у Ани, – с облегчением поворачиваюсь в сторону кухни, где хозяйничала нанятая на сегодня повар. Милая женщина лет пятидесяти пяти, которая сходу попросила называть ее просто по имени и без всяких «вы». Веселая, общительная и готовящая такие блюда, от которых урчало в животе при одном только взгляде. Аня была здесь частым гостем, так как Любовь Андреевна любила баловать себя. Но на самом деле, она просто не очень умела готовить и Аня приходила раз в три дня, чтобы наготовить ей еды. Вообщем, в обществе повара я чувствовала себя комфортней, чем со всеми остальными.

– О, Ника, тебя уже освободили? – доброжелательно интересуется она, как только я оказываюсь на ее территории.

– Неа, – качаю головой, – буду ждать окончания праздника.

– Или большой ссоры, – тихо подсказывает Аня, перекладывая салат в красивую тарелку. – Тут не гуся надо готовить, а тазик салфеток.

– Все будет настолько плохо?

– Ну, – вздыхает она, – реакцию Андрея ты в общих чертах представляешь, да? Так вот по сравнению с Викторией, она еще может быть не такой яркой.

– А какая эта Вика?

– Честно? – подается вперед женщина и понижает голос, – стерва еще та Капризная и глупая, что касается каких-то серьезных тем для разговора.

– Какая чудесная парочка. – Качаю головой.

– И не говори, – усмехается Аня, – если бы я не знала, что этот брак не по любви, а по договоренности, то подумала, что они созданы друг для друга.

– В смысле? – даже не скрываю того, что меня поражают ее слова.

– Все очень просто, – повар отвлекается на кипящий суп на плите, – их семьи давно и крепко дружат. Детей сватать начали, когда им было лет пять отроду. Время шло, детвора взрослела, а вот мысли о сплочении семей таким образом никак не покидало головы их родителей. Вика была очень не против, ведь к тому моменту из хрупкого мальчишки Андрей превратился вон в какого красавца. Деньги из семьи никуда не девались, а наоборот приумножались.

– Ну да, идеальный вариант, ничего не скажешь.

– Только вот Андрей был против, – Аня хмурится, – почти добился чтобы его оставили в покое, но его папа умер. И его просто задавили всеми этими «твой отец был бы так счастлив» и «ты должен следовать его последней воле». Мне до сих пор жаль парнишку. Все, чем он занимается – не его прихоть. Ведет ненавистный бизнес, ложится в постель к нелюбимой женщине. Так себе жизнь, не находишь?

– Ого, – только сейчас замечаю, что почти не дышала, пока Аня рассказывала эту историю. – Слов нет. Но откуда вам столько известно?

– Так я крестная Вики, – корчит она рожицу, – работаю здесь, чтобы не сходить с ума в своем собственном доме, где от скуки дохнут даже мухи. Так что я знаю, о чем я говорю. Вика – избалованный ребенок и она до сих пор не выросла из этого состояния. Так что просто не пересекайся с ней, чтобы не портить себе настроение. Если Люба вдруг начнет тебя тянуть за стол, а она начнет, отказывайся от этой вакханалии и лучше иди ко мне на кухню пить чай.

– Спасибо, – только и могу ответить ей, потому что до сих пор нахожусь в состоянии легкого шока от новостей, что Аня – это крестная Вики.

За разговором мы даже не услышали, что пара уже заехала на территорию участка и бодрым шагом направлялась в дом.

– О, сейчас начнется, – протягивает Аня и передает последнюю тарелку с салатом, – у тебя есть буквально пара минут, успеешь поставить на стол?

– Постараюсь. – Перехватываю ее и двигаюсь в сторону гостиной.

Где-то на пороге в коридоре слышатся приветствия и я позволяю себе совсем на чуть-чуть задержаться в той комнате. И это становится моей роковой ошибкой. Андрей в костюме – как герой с картинки глянцевого журнала. Но эту красоту портит усталость в его глазах. В свете новой информации, я смотрю на него уже чуть иначе. Мне его даже становится немного жаль. А он как будто меня и не видит, потому что все его внимание приковано к плакату.

– Ты ничего не хочешь мне объяснить? – слышится тихий голос и я уже открываю рот, чтобы оправдаться, но этот вопрос задан не мне.

Следом за Андреем в гостиную входят Любовь Андреевна и Виктория. Да, сказать нечего. Девушка красива, выглядит модно и дорого. Под стать своему мужу, я бы сказала. И в отличии от него, она сразу замечает меня, а не плакат.

– Добрый вечер, – легко киваю головой и наконец-то ставлю злополучный салат на его место.

– Кто это? – слышится презрительное фырканье.

Мда, культура так и прет от этой барышни. Спешу ретироваться от них подальше, но в спину ударяет почти обидное «прислуга» из уст Андрея. А затем начинаются споры, которые слышны даже на кухне. Мы с Аней лишь понимающе переглядываемся, когда ноты их восклицаний становятся уж слишком громкими. В довершении всего, через каких-то пятнадцать минут раздается звон битой посуды и хлопки дверью. Ну и характерные всхлипы в довесок.

– Посиди здесь еще минуть пять и потом можно выходить на поле боя. – Аня достает пустые контейнеры и открывает крышки.

– Вам не жалко своих трудов? – спрашиваю у повара. – А то мне кажется, что все блюда теперь придется собирать с пола и выбрасывать.