Любовницы

По дороге домой затариваюсь в магазине двумя бутылками вина, фруктами и прочей сладкой дрянью, которую можно использовать в качестве закуски. Конечно же, я про нее потом забуду. Потому что когда требуется анестезия в этом формате, вишенки – клубнички, как правило, скисают к утру от своей ненужности. Почему я не зову девчонок? Не хочу, чтобы они видели насколько мне плохо. Не поймут. Света, с ее низкой самооценкой и понятиями жизни сто процентов скажет, мол, зажралась. Ника постарается утешить, да я прекрасно знаю, что ей самой очень непросто. Мы разговаривали пару дней назад и то, что я услышала меня не впечатлило. Так что сильные девочки страдают в одиночестве. Хотя, нет. До того, как сделать первый глоток вина, я зачем-то заказываю пиццу. Голода нет, я просто надеюсь на случайный разговор с доставщиком. Ведь, как известно, самый лучший собеседник тот, кого ты не знаешь и кого затем никогда не увидишь. Включаю музыкальный канал и заваливаюсь на диван, бесцельно блуждая взглядом по потолку, подергивая ногой в такт какой-то заводной мелодии. Меня заинтересовывает сам клип и вот, я уже танцую под «Спайси» IOWA. Не знаю, как это случилось, но именно в танце я выплескиваю все, что накопилось. Состояние на грани истерики, потому что мне хочется и смеяться, и плакать одновременно. Но я продолжаю танцевать и даже не слышу, как разрывается дверной звонок. А когда запыхавшаяся и раскрасневшаяся от танца открываю дверь, внутри все обрывается. На пороге и доставщик пиццы, и Илья. Первый растерянный, второй злой до чертиков.

– Спасибо,– протягиваю пареньку сумму намного больше той, что указана по чеку и забираю картонную коробку из его рук. Паренек в считанные секунды исчезает из нашего поля зрения.

– Впустишь? – Илья даже не пытается скрыть своего раздражения.

– Проходи. – Обреченно вздыхаю и отворяю дверь шире, пропуская эту гору гнева внутрь.

– Вот значит, как ты решила поступить? – С этими словами он вырывает пиццу и отшвыривает ее на пол, заставляя меня отступать назад.

– А что не так? Впервые позволила себе уйти пораньше? – Храбрюсь, а у самой руки дрожат.

– И это тоже. – Илья на ходу стягивает пиджак и бросает его на диван, а затем принимается за запонки.

– Ааа…ммм… позволь узнать, откуда у тебя мой новый адрес? – стараюсь оторвать взгляд от этого зрелища, но получается плохо. Особенно, когда он начинает расстегивать пуговицы на рубашке.

Но Илья игнорирует мои вопросы. Рубашка, кстати, отправляется туда же где лежит пиджак.

– Ты же не говорить сейчас хочешь, – его голос стал ниже и приобрел опасную хрипотцу.

– Нет, – качаю головой.

Не вижу смысла строить из себя невинную овечку, которая не знает, чего от нее хотят. Я знаю. И хочу этого наравне с Ильей.

– К черту все, – выдыхаю и стремлюсь в его объятия.

Куда и когда делась моя одежда… неважно. Потому что как только мы соприкоснулись кожа к коже, а губы слились в поцелуе, все мысли потеряли свою ценность. Хватаюсь за его сильные плечи и молюсь, чтобы эти ласки не прекращались. Илья же берет меня так, как он желает в данную минуту. Жадно, быстро. Мы будто возвращаемся в тот вечер, когда были скрыты портьерой. Я снова утыкаюсь лицом в прохладную стену, а он позади меня. Скользит своими пальцами по нежной коже бедра и скатывает трусики куда-то вниз. Шлепок по ягодице и я зажмуриваюсь от удовольствия. Но тут же вскрикиваю, когда ощущаю укус на лопатке. Он чередует приятное с легкой болью, заставляя меня распаляться все сильнее. И когда предоставляется возможность, сама насаживаюсь на его пальцы. У нас двоих вырывается стон.

– Ты такая, какой я тебя и представлял, – жаркий шепот опаляет шею.

– Какой? – едва могу шевелить губами.

– Влажной, – палец проходится по складкам и снова погружается внутрь, – готовой.

–Да, – охаю, – да. Только для тебя. Бери… бери всю без остатка.

И да, он берет. Входит в меня на всю длину и замирает, будто сам привыкает к новым ощущениям. Но мне мало этого, поэтому я задаю темп, который Илья потом перехватывает на свой лад. Вбивается в меня до шлепков, параллельно дразня пальцами клитор. И ловлю оргазм за оргазмом, будто подарки на какой-то лотерее.

– Куда ты? – шелестит его голос, проникающий в мое затуманенное сознание.– Я еще не закончил.

Я чувствую, как меня подхватывают на руки и переносят на диван. Илья спешит занять место сверху. Тянусь к нему и целую, слизывая соленый пот с его губ. В глазах Панфилова – похоть, которую он воплощает в жизнь. Закидывает мои ноги к себе на шею и в таком положении снова врывается в меня.

– Смотри прямо мне в глаза, – командует он и накрывает ладонями мою грудь, сжимая между пальцами напряженные соски. – Вот так.

И когда между нами устанавливается зрительный контакт, он начинает меня трахать. Не любить, не заниматься сексом. Эти определения явно не подходят под то, чем мы сейчас занимаемся. Все стоп краны сорваны, животные инстинкты по максимуму.

– Еще, – молю его, – быстрее.