Любовницы

Каждый выход в магазин, спа, встреча с подругами, все это должно было согласовываться с Ильей. Даже заказ еды на дом и то, он просматривал и одобрял те позиции, которые считал полезными. Я уже промолчу про мой телефон и ноутбук, которые он стал удаленно мониторить. Откуда я это знаю? Он исключил в соцсетях из друзей всех, кого посчитал неприемлемым для моего общения. Многие сообщения были задолго прочитаны, но не мной. Конечно же, мое сопротивление Илья встретил с усмешкой. Его это забавляло, а меня злило еще больше. Разговоры ни к чему толковому не приводили. Илья занял главенствующее положение не только в наших отношениях, но в моей жизни в целом. С опозданием, но до меня дошло, что он меня не любит. Точнее, не так. Его любовь была странной и не такой, какой все привыкли считать. И тут я вспомнила слова Инги о том, что он коллекционер. Ему больше нравилась сама мысль того, что он завоевал очередной трофей. Да и то, как завоевал… я сама прыгнула ему в руки. «Бриллиант» в его понимании нуждался в небольшой огранке, которую Илья с удовольствием и проводил. Спрашивал он моего мнения? Нет. Учитывал пожелания? Нет. Страсть, которая ослепила меня, наконец-то сошла на нет и я увидела насколько в ужасном положении находилась. Хотя, признаюсь, до последнего верила в лучшее. Но все чаще разговоры не клеились, а ночи страсти превращались в пытки. Любить в одностороннем порядке становилось все сложнее. Но уйти не получалось. Документы, ключи – все отобрано. И тогда я начала молиться, чтобы он обратил внимание на кого-нибудь еще, лишь бы забыл о моем существовании. Но и это не помогало, Илья как будто не замечал больше никого вокруг. И снова Инга всплывала в моем мозгу все чаще и чаще. Теперь я понимала ее, как никто. Перебирала все ее фразы в голове и искала зацепки. Но все было тщетно.

Я сказала девочкам правду, он и пальцем меня не тронул. Все синяки на мне – моих рук дело. Илья лишь стал катализатором для всего этого. Он восхищался моим телом и я подумала, что если сделаю его хотя бы чуточку некрасивым, он остынет ко мне. Но нет, его это позабавило и только. Даже не было никакого сочувствия. Попробовала бойкотировать другие его просьбы, меня лишали всех благ цивилизаций. А в довершении всего, за отказ переехать в его дом, он напичкал мою квартиру камерами. Жизнь с ним стала адом, из которого я не видела выхода. Но, что самое печальное… крохотная часть меня, ебанутая на всю голову, продолжала ждать его прихода и звонка. Я, как чертова наркоманка, подсела на Илью. Мне кажется, что я тотально сошла с ума.

32. Карина

– Карина, где ты? – слышится голос Ильи из коридора.

Куда бы он ни уезжал или улетал, он старался быстрее оказаться дома. Словно он действительно любящий семьянин. Выхожу из комнаты и застываю в коридоре. В его руках неизменный букет из кроваво-красных роз.

– Безумно соскучился, – Илья за пару шагов преодолевает расстояние между нами и свободной рукой притягивает за талию к себе. Как бы я ни старалась отвернуться, все равно целует.

– Нам надо поговорить, – делаю тысячную попытку воззвать его к диалогу.

– Хорошо, – он впервые соглашается без каких-либо пререканий. И это напрягает.

Мы проходим на кухню, где парень скидывает пиджак и моет руки. Я пока занимаюсь цветами и старательно прячу за этим тот факт, что у меня безумно трясутся руки.

– Вина?

– Не откажусь. – Тянусь к верхнему шкафчику и достаю пару бокалов в то время, как Илья уходит снова в коридор и возвращается оттуда с бумажным пакетом. Достает оттуда бутылку красного, фрукты и сырную нарезку. Молча разливает вино по бокалам и протягивает один из них мне.

– Спасибо. – Принимаю его и присаживаюсь на стул. Он повторяет следом за мной. Делаем по первому глотку в таком же молчании.

– Начинай, – дает отмашку Илья и расстегивает первые две пуговицы на рубашке.

– Твоими заслугами я осталась совершенно одна. – Кручу бокал за тонкую ножку и поднимаю глаза на парня.– Ради чего?

– Ты расстроилась так из-за своих подружек?

– Не только. Моих родителей ты тоже не жалуешь.

– Но ты с ними видишься?

– Вижусь.

– Значит твои обвинения слишком кричащие и безпочвенные.

– Но я не понимаю, почему с семьей ты не ограничил общения, а девочек заставил буквально вычеркнуть из жизни. Как и работу. Как и остальные увлечения. Как будто кроме тебя в моей жизни больше ничего не должно существовать!