Любовное чтиво

Вика смеется. Я понимаю, что она меня разыгрывает, но упоминание великолепной «Ребекки» – это попадание в точку. Да, эта девочка не перестает меня удивлять. Откуда она знает, что я обожаю черно- белое голливудское кино?

– Ну во-от, – продолжает она. – Они отправляются в Монте-Карло, где у героини есть своя вилла, и живут там долго и счастливо.

– И умирают в один день?

– Типа того.

– Мне нравится твой роман, – говорю я почти искренне. – Я опасался, что героиня откажется от богатства и вступит на трудный путь жены нищего художника. Это было бы слишком банально. А Монте- Карло – это ничего, живенько!

– Ты благословляешь меня это написать?

– А разве тебе нужно мое благословение?

Когда Вика уезжает в аэропорт, я устраиваюсь с Лизой на диване и перечитываю «Даму с собачкой».

Развод по-итальянски

Лиза нетерпеливо повизгивает возле двери в спальню. Едва открываю дверь, как она бросается в прихожую и начинает скулить там. Понятно: девочка просится в туалет. Несколько секунд туго соображаю, что меньшее зло: отправиться с ней на прогулку, не приняв душ и не позавтракав, или потом вытирать за ней лужу?

Выбираю первый вариант. Но в этот момент раздается звонок от Тамары. Я знал, что рано или поздно разговор состоится, однако не представлял, насколько он будет неприятным.

Приказным тоном Тамара говорит, чтобы я приехал к шести часам вечера.

– Не опаздывай!

– Черт возьми, Тамара! Ты прожила со мной двадцать лет и до сих пор не знаешь, что я никогда не опаздываю?

– Тебя не было целый год, – говорит она.

– Зачем приезжать? Что случилось?

– Это не телефонный разговор.

– Макс что-то натворил?

– Он в полном порядке.

– А ты?

– Лучше всех. Как бы ты ни мечтал о другом.

Как я ненавижу эту вечную бабскую недоговоренность, все эти тонкие намеки на толстые обстоятельства! И они еще говорят нам, что больше всего ценят в мужчинах честность и прямоту!

Ровно в шесть часов стою у двери мневниковской квартиры. Стою и думаю: позвонить или открыть своим ключом? Достаю ключи. Какого черта, это все еще моя квартира! Это я купил ее, когда пахал как проклятый на редактуре сериалов. Со мной обращались как со скотом, который не жалко загнать. Звонили ночью с требованием переписать ту или иную сцену. Я иногда плакал от злости, но пахал, пахал… Ну как же, я чувствовал свою ответственность перед семьей…

В прихожей сталкиваюсь лоб в лоб с Тамарой. Она услышала, что я открываю дверь, и выбежала встречать. В переднике, раскрасневшаяся, со следами муки на щеке. Боже, кто это у нас тут такая расторопная хозяйка? Что-то я не замечал такой раньше. Нет, определенно что-то случилось.

Тамара просто источает приветливость.

– Здравствуй, Кешенька! Проходи в зал!

Она бы еще сказала: «Не стесняйся». Я ей гость?! Где мои тапочки?

Жена убегает («Сейчас будет пирог!»), а я прохожу в зал и вижу свои тапочки на Сергее Петровиче. Сергей Петрович сидит в моем кресле. В другом – Максим с кислым лицом.

Сергей Петрович – наш сосед по лестничной клетке. Бывший вертолетчик, ликвидатор последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Если бы не было Чернобыля, он бы еще где-нибудь что-нибудь ликвидировал. Рано ушел на пенсию, потому что ветеран, льготник. Нет, правда, хороший мужик, но прямой как палка и честный, как залысины на его голове. Говорят, что вертолетчики рано лысеют, потому что у них от вибрации выпадают корни волос. Мы с ним выпивали несколько раз на кухне (без фанатизма, он этого не любит), и я не знал, о чем с ним разговаривать. Трудно представить более непохожих людей, чем он и я. На все вопросы ждет прямых и исчерпывающих ответов. Например: «Как пишется, Иннокентий?»

Думаю, пока я ехал к Тамаре, он успел вынести Максиму все мозги. Типа так: «Как с девочками? Пользуешься презервативами? Не стесняйся покупать. Это ложный стыд».

Сергей Петрович часто бывает у нас. Во всяком случае, бывал раньше. Но приходил он главным образом не ко мне, а к Тамаре – советоваться, как ему вести себя с Люлюнчиком. Люлюнчик – его жена. Она умерла год назад, в тот самый день, когда я переезжал из Мневников в центр, тихо и мирно обсудив переезд с Тамарой и объяснив ей, что так поступить советует мой врач. Хотя не думаю, что она мне поверила. Наверное, сейчас Сергей Петрович пришел не вовремя, а Тамаре неловко было не оказать гостеприимства. Хотя что она теперь может ему советовать? Как жить без Люлюнчика?

Жена Сергея Петровича несколько лет находилась на гемодиализе, у нее не работали почки. Два раза в неделю Петрович отвозил ее на своей убитой, но еще боевой «шихе» в гемодиализный центр и сидел в палате всю процедуру. Тамара восхищалась его героизмом и несколько раз ставила мне его в пример. Наконец я не выдержал: «Как жаль, что у тебя здоровые почки! Не имею возможности доказать тебе свою преданность». Жена обиделась.

Но какого черта он в моих тапочках?

Тамара с довольным видом приносит пирог с капустой и разливает чай на четверых. Она изменилась. Стала не такая напряженная, как раньше. Словно освободилась от какой-то тяжести. Неужели от общения со мной?