Любовное кружево

— Это очень приятно, — откликнулся он. — Я уже заранее предвкушаю нашу встречу. В ближайшее же время.

Как же трудно с этим человеком! Однако, обладая житейским опытом и неколебимой верой в собственные силы, Афина по-прежнему питала надежду, что достаточно им некоторое время побыть вместе — и былая дружеская связь не только восстановится, но и укрепится. Опыт охотницы подсказывал, что надо терпеливо преследовать добычу. Тем более, что «добыча» не собиралась никуда бежать. Он отправится домой в полной уверенности, что сохранил свою свободу.

Гиффорд, уже весь в предвкушении того момента, когда вернется к себе на Уимпол-стрит и займется делами, полностью забыл о существовании мисс Зонопулос. Просматривая записную книжку, он наткнулся на фамилию миссис Морнингтон и подумал: «Во что бы то ни стало она должна получить приглашение». Гиффорд даже не подозревал, насколько не в его вкусе окажется Афина после того, как увидел те трагически-несчастные золотистые глаза. Глаза совсем иной женщины.

Встреча, хотя и назначенная за десять дней, не состоялась.

— Это вполне в духе мисс Элейн, — с новой для себя резкой ноткой в голосе проговорил доктор Хардинг в телефонную трубку, выслушав сообщение миссис Морнингтон. — Она не хочет идти?

Миссис Морнингтон заколебалась с ответом.

— Передайте ей, — продолжил Гиффорд, — что это очень глупо с ее стороны. Чем дольше она протянет с этим — тем труднее будет что-то сделать.

— Милый мой мальчик, — с грустью откликнулась его собеседница. — Я убеждала ее как могла, но она уперлась и повторяет одно: «Это бесполезно». Лучше бы я не возила ее к этому австрийскому специалисту. Он убедил ее, что танцевать она все равно больше не сможет. Она сейчас бодрится, но это только внешне; я вижу, что девочка просто вне себя от горя. Ох, Гиффорд… Это искусство! Я не говорю о карьере — она артистка, а не карьеристка, ты понимаешь, что я имею в виду!

— Да, понимаю, — спокойно ответил он. — Но если она не хочет показаться мне, что ж, так все и останется, верно? Никто не может заставить ее — если она не доверяет врачам или не верит в успех. Позвоните мне, если она передумает.

Он положил трубку и какое-то время сидел, нахмурив брови и плотно сжав губы. Потом раздраженно пожал плечами и постарался вернуться к своим бумагам, от которых оторвал его телефонный звонок. Но понял, что не в состоянии полностью выбросить эту ситуацию из головы.

Он был абсолютно уверен, что сможет помочь этой глупышке и вернуть ее к настоящей жизни. Он не верил, что она просто трусиха. Он говорил себе и пытался убедить себя в том, что она настоящая артистка и, как все артистки, чрезмерно эмоциональна. Из-за того, как этот австрийский специалист сформулировал свой диагноз, и из-за того, что он отказался гарантировать успех операции, она возненавидела всех врачей.

«Будь он проклят, — подумал Гиффорд. — Я же не могу заставить ее принять мою помощь!»

Миссис Морнингтон продолжала умолять Оливию хотя бы сходить послушать, что скажет доктор Хардинг. Но та лишь качала головой. С легкой улыбкой на устах и затаенной печалью в глазах она повторяла, что это пустая трата времени.

— Он хочет сделать то, что предлагал профессор Шварц, и этим ограничиться, — говорила Оливия. — Неужели мне станет лучше от того, что я буду знать — все возможные средства испробованы? Милая тетушка Кэр, я не хочу больше страдать ради иллюзий. А кроме того, — добавила она резко, — я не уверена, что остались еще на свете врачи, которые относятся к своим пациентам как к живым людям, а не просто как к объектам их медицинских интересов. Нет, я не собираюсь становиться подопытным кроликом!

— Гиффорд Хардинг совсем не это имеет в виду! — воскликнула миссис Морнингтон. — Даже если удастся избавить тебя от хромоты — разве этого мало?

Все эти споры кончались одинаково. Пожилая леди расстраивалась и впадала в депрессию.

И тем не менее через месяц Оливия Элейн стояла перед голубой дверью трехэтажного дома на Уимпол-стрит. На двери была прикреплена простая бронзовая табличка с надписью: «Гиффорд Хардинг, д-р медицины, член Королевского терапевтического колледжа, член Королевского хирургического колледжа».

Нажав кнопку звонка с надписью «Для пациентов», она испытала сильнейшее желание повернуться и убежать. Но в этот момент дверь открылась, и медсестра в белом халате пригласила ее войти.

— Доктор сейчас вас примет, — произнесла, улыбаясь, седовласая женщина. — Прошу прощения, но далеко не все пациенты столь пунктуальны, как вы, мисс Элейн. Он еще занят.

Оливия пробормотала, что это не важно. Она оказалась в комнате с кремовыми панелями. Шум улицы проникал сюда через полуоткрытое окно.

Атмосфера помещения совсем не напоминала обычные приемные. Здесь не было обязательного длинного стола с иллюстрированными еженедельниками прошлогодней давности; голубые в желтый цветочек кресла и диван тоже не соответствовали ее представлениям об обстановке клиники. В вазе на широкой каминной полке стояли гвоздики; на подоконнике красовался серебряный кувшин с красными и белыми розами.