Любовное кружево

Последний вопрос вернул Гиффорда с небес, куда он столь неожиданно и прекрасно вознесся благодаря Оливии, на грешную землю. Резко поднявшись, доктор сделал несколько шагов по комнате.

— Именно поэтому я и старался сделать так, чтобы ты ни о чем не догадывалась; и даже сейчас мне кажется, что я не должен был тебе этого говорить. Имею ли я право? — Он обернулся и пристально посмотрел ей в глаза. — Я боялся именно того, что ты не захочешь «причинить мне боль». Я опасался, что ты способна увлечься мной просто из-за преувеличенного чувства благодарности, а если почувствуешь, что это прошло, — будешь переживать, уже зная о моих чувствах к тебе. Ты действительно уверена, что этого хочешь?

— Конечно уверена, — удивленно вскинула голову Оливия. — Я была слепа и глупа, не понимая, что все это время любила тебя. Потому что я была счастлива только рядом с тобой!

Оливия подошла к Гиффорду и положила руки ему на плечи.

— Посмотри мне в глаза. Я люблю тебя! Я так хочу быть с тобой, что готова сделать ради этого все, что ты пожелаешь!

— Видит Бог, я совсем не хочу, чтобы ты что-то делала ради меня! — возразил Гиффорд.

Это была его обычная манера, и Оливия подумала: «Мне досталось восьмое чудо света — бескорыстный мужчина!» При всей своей неопытности Оливия за последние четверть часа приобрела мудрость, которую дает женщине любовь. Она понимала, что еще не пришло время рассуждать о будущем. Но настоящее принадлежало им безраздельно, потому что они наконец нашли друг друга.

Они решили до премьеры никому, кроме миссис Морнингтон, не сообщать о помолвке.

В течение нескольких последующих дней они старались проводить вдвоем каждую свободную минуту. Единственное, чего опасалась Оливия, — возможной реакции Дуброски, поэтому они избегали появляться в таких местах, где можно попасться на глаза любопытному журналисту или знакомым, способным обратить внимание на то, что слишком часто видят их вместе.

Пока Оливия решила ничего не говорить жениху о беседе с Дуброски. В конце концов, какая польза от того, что Гиффорд станет еще хуже относиться к балетмейстеру? Более того, Оливии в каком-то смысле следовало бы быть благодарной Ивану. Она даже нашла в себе силы отнестись с юмором к сложившейся ситуации. Интересно, что бы сказал Дуброски, если бы узнал, что своим визитом не только не оттолкнул ее от доктора, но, наоборот, свел их. И навсегда!

Оливии очень хотелось поделиться со своими коллегами по сцене той новостью, которую она узнала от Дуброски в частном порядке; сказать, что им не долго осталось терпеть придирки их скандального наставника. Если то, что он сказал, окажется правдой, это будет довольно мудрым поступком с его стороны, потому что растущее недовольство методами работы балетмейстера могло бы очень скоро подвигнуть его жертвы на открытый конфликт с руководством театра.

Вечером перед премьерой Гиффорд ужинал в одиночестве. Он так нервничал, что с трудом мог сосредоточиться на своей статье, которую надо было вычитать после машинистки. Набивая очередную трубку, он даже подумал, не пойти ли прогуляться, но в этот момент послышался звонок у входной двери.

«Кого это черт несет?» — удивился доктор. Подъезд запирался на ночь; внизу оставался ночной сторож. Нахмурившись, Гиффорд прислушивался к приглушенному голосу своей экономки. Через некоторое время она вошла в кабинет, оставив дверь полуоткрытой.

— Кто там? — нетерпеливо поинтересовался Гиффорд. — Кто-то хочет меня видеть?

— Совершенно верно, и этот кто-то не поверит, что ты занят, — раздался из коридора веселый голос. — Гиффорд! Я вломилась в очень неподходящий момент?

— Афина! — воскликнул он, вставая из-за стола и внутренне проклиная ее появление. — Какой сюрприз!

— Надеюсь, не слишком неприятный?

— Конечно нет. Заходи. — Кивком он отпустил миссис Ситон. Когда та аккуратно прикрыла за собой дверь, Афина сбросила роскошную соболью накидку, надетую ввиду вечерней прохлады, и негромко рассмеялась.

— Ситон меня ни за что не простит, верно?

— Она слишком хорошо воспитана, чтобы осуждать моих друзей, — успокоил гостью Гиффорд.

— А я до сих пор вхожу в их число? — с удивлением вздернула брови Афина. — Что с тобой случилось, дорогой мой? Тебя нигде не видно.

— Я страшно заработался. Хочешь выпить? Бренди, имбирное пиво или еще что-нибудь?

— Пожалуй, выпью рюмочку, — быстро согласилась гостья. — Надеюсь, я не очень помешала? Мы ужинали с Алариком, а потом он укатил на какую-то деловую встречу. Проезжая мимо, я подумала: почему бы не попробовать застать тебя дома, поскольку, я уверена, ты меня избегаешь.

Прежде чем ответить, Гиффорд встал, дотянулся до звонка и попросил принести спиртное, а потом вернулся на свое место.

— Ничего подобного. На самом деле я бездельничал. И как раз думал, не пойти ли мне прогуляться.

Вошла миссис Ситон с подносом. Афина подождала, пока она покинет комнату, а потом проговорила: