Любовное наваждение

Рикардо долго и пристально смотрел на нее, прежде чем кивнул, будто пришел к важному решению.

— Мне стыдно за тебя, Пози. Ты хрупка и чиста, как кристалл, а я ошибочно обвинял тебя во всех смертных грехах.

Это вовсе не давало ответа на ее вопрос.

— Но я так и не поняла, почему ты хотел, чтобы я забеременела? — медленно сказала она.

Он бросил на нее странный взгляд.

— Не поняла? Действительно не поняла? Почему человек вдруг решает, что хочет засыпать и просыпаться рядом с одной женщиной? Почему он хочет, чтобы эта женщина, и только она, родила ему детей? Это называется любовью, Пози! — Голос его был нежным.—И что делает этот человек, когда любимая женщина дает понять, что не испытывает к нему ответных чувств? Я хотел тебя так сильно, что был готов привязать к себе самыми прочными узами—ребенком.

От изумления и недоверия Пози приоткрыла рот: очень соблазнительно было поверить в это. Но сказать можно многое, слова ни к чему не обязывают.

— Ты лжешь, Рикардо! Ты лжешь! Он покачал головой.

— Нет, это не ложь, Пози. Разве ты не видишь, что я люблю тебя? Иначе зачем я здесь? Я полюбил тебя, встретив в своем доме подростком, прекрасную, сияющую. И то, как ты склоняла голову, как опускала золотые глаза, увидев меня, воскрешало во мне все грешные желания, лишало сна. Но я не имел права принять твое чувство и боролся с ним всеми способами. Я отчаянно старался воспринимать тебя как школьную подругу сестры. Я чувствовал себя преступником, потому что чем больше видел тебя, тем больше влюблялся.

— Это все ложь, ложь! — Пози собрала все свои силы, чтобы подавить безумную надежду, воскрешенную его словами. — Ты же выгнал меня! Оскорбил, растоптал!

— И ты не догадываешься почему? — спросил Рикардо. — Ты была еще школьницей! Тебе было едва шестнадцать! Я был старше, опытнее, ты казалась почти ребенком, гостем в моем доме. Я отвечал за тебя морально и физически. Я не имел права злоупотреблять своим положением и силой. Я почти потерял контроль над собой той ночью, я…

— Обманывал себя сам? — спросила она.

— Да! В полусне, в полубреду желания я доказывал себе, что это не ты. Ведь у меня было много женщин… И дабы отделаться от уколов совести, убеждал себя, что ты аморальна и дурно влияла на мою сестру. Я подозревал, что Бьянка, с тех пор как умерла наша мать, вела себя в школе слишком свободно. Отец совершил ошибку, послав ее учиться в Швейцарию. Надо сказать, я тоже виноват, поскольку смотрел на это сквозь пальцы. Отец был занят своей молодой женой и заботился о Бьянке в основном материально.

Его лицо исказилось от неприятных воспоминаний.

— Мне было проще поверить, что поведение Бьянки продиктовано твоим влиянием. Веря в твою распущенность, я мог позволить себе заняться любовью с девушкой твоего возраста, но не стал. Ты была слишком юной, Пози, слишком.— Он сделал паузу, и темные прекрасные глаза блеснули, подобно черным агатам.— Но я был не в состоянии забыть тебя. И когда я читал о твоих многочисленных романах, то это только усиливало мое предвзятое мнение, что ты красивая, но, мягко говоря, легкомысленная женщина.

— Похожая на твою мачеху? — отрезала она, внезапно поняв, сколь пагубно было влияние этой женщины, рядом с которой он рос.

— Боюсь, что я ошибался, деля женщин на две категории.

— И, конечно, ты относил меня к худшей? Он кивнул.

— Именно так. Я начал строить планы вернуть тебя в свою жизнь, и в этот момент моя секретарша рассказала, что ты уехала на уикэнд с ее женихом.

— Значит, ты решил купить «Вавилон» до того, как увидел меня в Биаррице?

— Конечно,— улыбнулся он.— А ты как думала?

— Я думала иначе. Он покачал головой.

— Корпорация типа «Вавилона» не приобретается за один день. Подобные сделки планируются месяцами. При первой же нашей встрече я понял, что ничего не изменилось, что я все так же нахожусь под твоим обаянием. Я убеждал себя, что ты воплощение всего, что я ненавижу в женщине. Порой мне даже удавалось убедить себя, что я презираю тебя. Но только иногда. — Голос Рикардо сорвался, и он пристально взглянул на нее своими темными глазами.

— И ты инвестировал «Смит моторс».

— Потому что мне нужно было заставить тебя подписать контракт с «Вавилоном».

Он купил компанию и проинвестировал другую, и все ради нее. Он любит ее! Она задрожала от радости, и глаза ее счастливо засияли.

— Но одного я не могу понять,— продолжал он.— Если я был твоим первым и единственным мужчиной, тогда откуда вся эта газетная шумиха вокруг твоего имени?

Пози пожала плечами.

— Мне не хотелось тратить деньги и время на бессмысленные опровержения. К тому же, сами того не желая, эти публикации подогревали интерес к моей персоне, создавая неплохую рекламу.

— Мне следовало догадаться. Ты всегда была слишком горда для неразборчивых связей. Одно за другим мои предубеждения растаяли как дым, и теперь я понимаю, насколько сильно и глубоко люблю тебя, Патриция.

— Но почему,— вспылила она, — ты просто не сказал мне это? Вместо всех этих дурацких предложений стать твоей любовницей?

Он вздохнул.