Любовное письмо

– Да. Я зашла ее проведать вечером после возвращения. Она была в ужасном состоянии, дрожала и дергалась, как кошка на раскаленной жестяной крыше. А ее глаза… она так смотрела… не знаю. – Мюриэль поежилась. – Как бы там ни было, она отдала мне письмо и умоляла срочно отправить. Конечно, я пообещала. Затем она схватила меня за руку и сжала ее очень крепко, а потом протянула мне маленькую коробочку и попросила ее открыть. Внутри лежал красивый золотой медальон. Не в моем стиле, слишком изысканный, на мой взгляд, но явно изготовленный мастерски, из чистого золота. Само собой, я сразу же сказала, что не могу принять такой дорогой подарок. Но она настаивала, чтобы я взяла медальон, и очень расстроилась, когда я попыталась его вернуть. На меня это сильно подействовало, и, придя домой, я решила, что на следующий день вызову к ней врача, что бы она ни говорила. Но оказалось уже слишком поздно.

– Ох, Мюриэль, если бы я только знала…

– Не вините себя. Это мне следовало немедленно отправить письмо, как она и просила. Но, если это вас хоть как-то утешит, бедняжка все равно скончалась раньше, чем вы бы его получили. Я нашла ее на следующий день в десять утра у подножия лестницы. Хотите бренди? Честно говоря, я бы немного выпила.

– Нет, спасибо, но вы пейте на здоровье.

Пока Мюриэль ходила на кухню за бренди, Джоанна размышляла над тем, что ей удалось узнать на данный момент.

– Интересно, что бабушка делала у подножия лестницы? – заметила она, когда Мюриэль вернулась в гостиную. – Такая хрупкая старушка вряд ли смогла бы подняться по ступенькам в одиночку.

– Так я и сказала фельдшеру скорой помощи, – проговорила Мюриэль. – Он пришел к выводу, что несчастная сломала шею, а большие синяки на голове, руках и ногах подсказали, что она слетела вниз по ступенькам. Ну, я ему объяснила, что Роза ни за что не смогла бы подняться по лестнице одна. К тому же, – Мюриэль пожала плечами, – зачем ей идти наверх? Там было пусто. – Она слегка покраснела. – Я как-то раз поднималась туда, просто ради любопытства.

– В самом деле, очень странно, – нахмурилась Джоанна.

– Вот-вот! Естественно, пришлось вызвать полицию. Они ввалились ко мне всей толпой и начали задавать кучу вопросов. Ну, кто она, сколько здесь жила и все такое. Я так сильно расстроилась, что, когда увезли ее тело, собрала чемодан и уехала на несколько дней к дочери… – Мюриэль отпила немного бренди. – Я всего лишь пыталась помочь по мере сил.

– Конечно. Вы знаете, куда ее отвезли?

– В морг, наверное. Будут ждать, пока бедняжку кто-нибудь не заберет.

Женщины сидели молча, глядя на огонь. Видя, как расстроилась Мюриэль, Джоанна подавила желание расспросить ее подробнее.

– Наверное, мне лучше пойти и взглянуть на квартиру, – в конце концов проговорила она. – Нужно решить, что делать с вещами бабушки.

– Их там нет, – неожиданно сказала Мюриэль.

– Что? И где они?

– Понятия не имею. Я уже говорила, что после случившегося несколько дней жила у дочери. Вернувшись, я вошла в ее квартиру… ну, чтобы изгнать воспоминания и все такое, но вещей в комнате уже не было. Там сейчас пусто, ничего не осталось.

– Но… кто мог забрать все ящики?

– Возможно, о ее кончине сообщили членам семьи и они приехали, чтобы убрать все из квартиры. Мог это сделать кто-то из ваших родных?

– Э-э… нет. Как Роза и сказала, все они за границей. В Англии только я… – Голос Джоанны затих. – Почему все исчезло?

– Откуда же мне знать, – вздохнула Мюриэль. – Если хотите, можете взглянуть сами. Ключ все еще у меня. Пахнет там уже не так плохо. Тот, кто забирал вещи, тщательно все обработал дезинфицирующим средством.

Вслед за Мюриэль Джоанна вышла из квартиры.

– Я буду рада, если здесь поселятся другие жильцы, – заметила Мюриэль, отпирая дверь в другой стене коридора. – Может, даже молодая семья, чтобы вдохнуть немного жизни в это место. Вы не против, если я не пойду с вами? Эта квартира до сих пор меня пугает.

– Конечно нет. Я и так отняла у вас много времени. Можно попросить ваш номер телефона, просто на всякий случай? Вдруг мне понадобятся какие-нибудь подроб- ности.

– Я вам его напишу. Отдам, когда занесете ключ.

Войдя в квартиру Розы, Джоанна закрыла за собой дверь и включила свет. Она застыла в крошечной прихожей, глядя на лестницу справа от себя – крутую, с неровными ступенями, – и все яснее понимала: женщина, которой она помогла две недели назад вернуться домой из церкви, была способна взобраться на нее не больше, чем новорожденный младенец. Под громкий скрип ступеней Джоанна медленно начала подниматься. Наверху лестницы оказалась небольшая площадка, от которой в обе стороны отходили пустые отсыревшие комнаты. В них не нашлось ничего, кроме стен и голых половиц. Даже окна, выходящие на заросший сорняками двор позади дома, кто-то недавно помыл. Закончив осматривать комнаты, Джоанна остановилась на лестничной площадке, почти на самом краю верхней ступеньки. До подножия лестницы было около пятнадцати футов, но отсюда казалось, что намного больше…