Любовные чары

— Со всякими глупостями недолго, поняли?.. Но как ты сумел?

— Это было трудно, — ответил я скромно, — но ради торжества демократии пришлось. Кстати, там среди боевиков немало таких, что вполне могли бы быть на нашей стороне, если бы мы не вели такую глупую войну против ислама.

Он нахмурился.

— Мы не ведем войну против ислама! Мы воюем против боевиков.

— Но, — сказал я, — чтобы показать противника недочеловеками, плюем и на сам ислам, на пророка, а этого нам не простит ни один мусульманин, пусть он даже родился в США или Англии и окончил Оксфорд. Хотя, возможно, кто-то наверху это прекрасно понимает и нарочито разжигает.

К нам подбежал один из медиков, бросил ладонь к виску.

— Мой генерал, женщина не желает эвакуации в тыл! Коннер оглянулся на меня.

— Ей лучше остаться?

— Да, — ответил я. — Там ее напарник. Думаю, она в порядке. Железная женщина.

Медик возразил:

— Какой порядок? Она в глубоком шоке! И говорит бессвязно…

— Что именно?

— Что-то лепечет, — сказал он, — никак не сообразит, как это удалось выбраться…

— Шок, — объяснил я. — Там такое было… Надо успокоительное ей… хотя бы палкой по голове. Ладно, это не мое дело. Господин Коннер…

Коннер сказал с готовностью:

— Да?

— Ваши доблестные орлы, — сказал я, — смогут доставить меня в аэропорт за сорок минут?..

Он пожал плечами.

— Да, но сейчас в связи с военным положением ближайший самолет на Москву будет через пять часов.

— Расписание поменялось, — сообщил я. — Через пятьдесят минут «Конкорд-2» вырулит на взлетную полосу.

Он посмотрел на меня несколько странно.

— Ну… если у тебя такие данные… Эй!.. Быстро сюда Джона Власюка. Джон, хватай джип, доставить этого товарища-коммуниста в аэропорт прямо к самолету, который он укажет.

Я ухмыльнулся.

— Я вроде как не совсем коммунист.

Коннер отмахнулся.

— Для нас русские все еще коммунисты. Спасибо, что подняли наш воинский дух! Ради такого случая могу даже спеть «Интернационал».

Я изумился:

— Знаете?

— Это у вас забыли, — ответил он тише, — а у нас нет.

Джон Власюк лихо вел джип по усеянной обломками улице Парижа, поглядывал на меня с интересом, но я тоже молчу, наконец он вспомнил о неких общих корнях славянских народов, сказал с сомнением:

— Ты ничего не темнишь?

— Вроде нет, — ответил я.

— А самолет точно будет?

— Судя по объявленному расписанию, — ответил я. — Отменят так отменят. Ты же сам из семьи летчиков, знаешь, как это происходит.

Он посмотрел на меня искоса.

— С чего ты взял? Мой отец банкир.

— Может быть, — согласился я. — Но твою ДНК не проверяли. Да, твой отец — банкир, но если проверят, то твой отец — летчик гражданской авиации. В прошлом году ушел в отставку, имеет две награды за участие в боевых операциях в Афганистане… что, и там были военные действия? Я думал, там только маковые поля…

Он нервно дернулся.

— Ты что?.. Я чист, кто это обо мне собирает информацию? Зачем?.. С какой целью?.. И отец мой банкир по всем документам…

— Только не копай глубже, — посоветовал я дружелюбно. — А то такое увидишь…

— Чего?

— Успокойся, — сказал я миролюбиво, — это все из социальной сети, где и ты расписываешь свою жизнь, и твой отец, что сейчас на пенсии, и твой болтливый двоюродный брат, любитель сэлфи и толстых кошек…

Он всхрапнул, глаза стали еще тревожнее, но умолк и сосредоточенно рулил, ухитряясь на скорости проскакивать мимо дымящихся развалин и воронок, иногда обезображивающих середину улиц.

Я поглядывал на руины, одновременно просматривая новости Инета, все еще удивительное чувство, когда могу вот так, по своему желанию прыгать по ссылкам, тегам, смотреть фото и стараться заглянуть в запретное, хоть так волнительно и сотрясательно, рылом уже как бы вышел, хотя ни разу не хакер, но защита совсем не защита, потому что задерживает меня на миллионную долю секунды.

В аэропорту охрана усиленная, часть рейсов отменена, но все-таки как-то странно, если смотреть, как Иммануил Кант, с позиции чистого разума. Идет жесточайшая война, однако самолеты летают, туристы ездят во все страны, в том числе и в воюющие, идет торговля вплоть до того, что когда заканчиваются снаряды, то можно купить и у противника. Все-таки бизнес есть бизнес, современный человек должен бизнес ставить выше семьи как устаревшего института закабаления человека человеком и совсем уж устаревших понятий о каком-то диком отечестве…

— Ты смотри, — сказал он в удивлении, — в самом деле вон самолет вытаскивают на взлетную полосу…

— Гони, — сказал я, — а то мое место у окна кто-нибудь захватит. Сейчас политкорректность даже во Франции в заднице.

— Да, — согласился он с явным удовольствием, — а так жалко, так жалко!..

— Трудно выразить, — сказал я.

— Да, — подтвердил он с чувством. — Трудно. Хотя вам в России легче. У вас холодно, у вас любая зараза мерзнет и не распространяется.

— А у вас на Украине так жарко, — сказал я с сарказмом, — так жарко!

— У нас и здесь Украина, — ответил он гордо. — Думаешь, кто не дал захватить Париж целиком? Украинская армия!

Показав пропуск, он выехал прямо на поле, а там я выскочил и побежал к самолету, пока не убрали трап.

Глава 14