Любовные чары

— Закон хорош, но за всем уследить не может, потому народ создал себе защитников справедливости, что вершат суд и расправу на месте, не отходя от кассы. Супермен, Бэтмен, Человек-Паук, Человек-Молния, Стрела, Чудо-Женщина… и сотни еще всяких, даже не упомню.

Мариэтта, не отрывая взгляда от экранчика смартфона, строго прикрикнула:

— Но-но, разговорщики!.. Джека-Потрошителя забыли, он тоже вершил суд и расправу, очищая улицы Лондона от проституток. И вообще, я бы засадила пожизненно всех этих Суперменов, Бэтменов, Пауков и прочих, потому что они все — злостные нарушители!

Я подмигнул Синенко.

— Видишь, почему мы, благородные герои, должны вершить свое дело справедливости тайно, как тимуровцы? Кстати, Тимур и его команда тоже в том же ряду, что и Бэтмен. И Джек Потрошитель.

Он подумал, сказал озадаченно:

— Вообще-то да, никогда бы не подумал… Мариэтта, ты как?

— Заканчиваю, — ответила она сварливо. — Столько всяких гаджетов, прог — да никто не успеет уследить за всеми скачками!

— И не надо, — сказал я великодушно. — Ты же красивая.

Синенко поперхнулся, а Мариэтта чуть не выронила мобильник.

— Ты… чего? Заболел?

— Щас покусает, — сказал Синенко и опасливо отстранился.

— Извини, — сказал я, — мне казалось, ты знаешь. У тебя идеальное лицо, подбородок как у Гогенцоллера, брови как у Брижжит Багно, а…

— Хватит, — оборвала она, — а то договоришься мне тут! Сама знаю, как у меня там. Ничего своего, да?

— Свое у людей только уродство, — сообщил я, — а красота универсальна. Еще чуть-чуть, и будешь как Аня Межелайтис…

Она прошипела злобно:

— Как же тебя, гад, пристрелить, чтобы концы в воду?

— А это у него и спроси, — посоветовал Синенко. — У него всегда так. Вокруг трупы, а он, оказывается, просто гулял и цветочки нюхал, ничего даже не заметил. Рассеянный, типа. Стихи сочинял!

Я подумал, сказал нерешительно:

— Может быть, подробности узнать у ее нанимателя?.. Кто, с кем, кого, как, от кого еще…

Она огрызнулась:

— Так бы без тебя и не догадались. Щас пробью по базе…

Я вошел в Сеть, быстро просмотрел картотеку преступников, моментально сравнивая отпечатки, пробормотал:

— Это Кравцов, он привлекался шесть раз, но всякий раз у вас недоставало данных… но один раз едва-едва не посадили…

Синенко, ничему не удивляясь, спросил быстро:

— За что?

— За кражу пончиков, — ответил я. — А ты как думаешь? За нецелевое использование средств. Каких-то семьдесят миллионов долларов. Грубые люди, привлекать за такие мелочи… С ним здесь был еще один, но этот раньше не привлекался…

Синенко слушал, раскрыв рот, а Мариэтта сказала ядовито:

— Может быть, тогда сразу скажешь, где он?

— Не скажу, — ответил я, встретился с ее взглядом, покачал головой. — Ты чего?.. Откуда я могу знать?..

— Но ты же сказал… Я вздохнул.

— Это только предположение. Синенко сказал быстро:

— Я поеду проверю!

— Куда? — спросила она.

— На квартиру Кравцова. Она изумилась:

— Ты что, поверил этому? Да он сбрешет и не моргнет!

Синенко посмотрел на меня, я кивнул.

— Это точно Кравцов. Вот там отпечаток даже не пальцев, а целой ладони.

Он оглянулся.

— Где?

Я подошел к стене, постучал ногтем по дереву.

— Уже остыла, теперь не увидеть, но отпечаток снять можно.

Он торопливо вытащил портативный сканер, провел им по стене в указанном месте, с нетерпением вперил взгляд в экран. Через долгую минуту там появились два отпечатка, один со стены, другой из полицейской картотеки, а ниже возникло фото, сделанное в полиции.

Синенко охнул:

— Он!.. Кравцов!.. Мариэтта, заканчивай здесь сама, я бегу за подозреваемым!

— Возьми спецназ, — крикнула она.

— Это само собой, — ответил он бодро на бегу. — Хотя нет, нельзя… Пока со спецназом не получится, увы. А жаль. Эти отпечатки пока что не совсем повод для ареста. Суд не примет такие доказательства. Может, он заходит кофейку выпить и поиграть, а она застрелилась после его ухода!

— Увы, — буркнула она.

— Так что послежу за вами, — сказал он. — А то с этим непонятным типом опаснее, чем с серийным убийцей.

Он отошел в сторону и быстро-быстро бросил несколько слов в передатчик на верхней пуговице.

Мариэтта быстро повернулась ко мне, в глазах вспыхнула и разбушевалась солнечная ярость, разбрасывая протуберанцы.

— Колись, гад!

Я спросил невинно:

— В чем?

— Откуда ты, гад, узнал? Это твой сообщник? Кто из вас серийный убийца?

— Ну вообще-то…

Она крикнула:

— Колись, и я застрелю тебя сама!.. Откуда ты узнал, что там отпечатки?

— Озарение, — ответил я солидно. — Понимаешь, по учению Рериха существует Высший Разум, в котором все-все, и если к нему подключиться, то можно посмотреть, что там за египетские ночи были у Клеопатры и что творил Калигула…

Она прервала:

— Тебе бы только на оргии смотреть! Как не стыдно?

— Так я сейчас не на оргию, — сказал я, защищаясь, — хотя, если честно, тут была оргия еще та!

Она сразу насторожилась.

— Оргия?